— Перекури чуток, малый, — сказал Стас. — Ну-ка обернись! Гм… Понас, значит, работает в полиции? Чей это хутор, твой или твоего приятеля? Я тебя спрашиваю, Кучинскас!
— Хутор арендован, — мрачно выдавил из себя тот. — Да, я служу в полиции! И вы ответите за этот беспредел…
— Закрой пасть! — рявкнул Слон. — А когда будешь открывать, говори только по делу!
Стас задумчиво покивал головой. Хутор этот действительно был арендован и записан на отца этого Кучинскаса. В отношении некоторых из местных полицейских, а также их коллег из числа местных же погранцов сейчас проводится негласное служебное расследование, о котором, понятное дело, эта публика, привыкшая брать на лапу что от контрабандистов, что от тех, кто таскает через границу партии нелегалов, пока даже не подозревает (зато об этом узнал Трофимовас, который и поделился добытыми сведениями со своим "спонсором" Стасом Нестеровым). Кто-то из местных стучит на этого Кучинскаса и К°, и из этого "стука" стало известно, что через данный хутор летом, не позднее августа — более свежей информации, правда, нет, — прошла, как через транзитный пункт, партия кавказцев, предположительно — чеченцев…
— А че это у вас собаки на хуторе нет? — поинтересовался Слон у местных. — Глухомань у вас тут… как же без сторожевого пса обходитесь?
— Да, действительно, — сказал Стас. — Непорядок, однако…
Местные ответили практически одновременно.
— Сдохла собака, — сказал полицейский.
— Сорвалась с цепи и сбежала, — сказал его приятель.
Стас, швырнув окурок в ближнюю к нему яму, хмуро заметил:
— Даже по мелочам врете, господа. — Он сделал напарнику красноречивый жест, и тот выдернул из-под мышки свой совершенно нелегальный, но от того еще более любимый "стечкин". — Полагаю, пора кончать. А то если слишком глубокие ямы выроют, нам же придется их потом закапывать.
— Согласен, — сказал Слон, взводя "АПС". — Сначала одного предлагаю шлепнуть. Он закопает кореша, чтоб нам было меньше возни. А потом уже и ему дырок насверлим…
— Вылазьте! — скомандовал Стас. — Становитесь на край могилок! Нет, не так! На колени, мать вашу!..
Когда эти двое вылезли из ям, от них шибануло волной трудового пота и еще всеми теми ферментами, которые выделяет человеческий организм в минуты страха и смертельной опасности.
Один встал на колени сам, а Кучинскасу Слон сзади подбил ноги, заставив того занять нужную позицию.
— Эй… эй! — сказал полицейский. — Ну так что вам надо? Давайте как-то договариваться… но по-другому. Спрашивайте…
А его приятель тем временем, хотя и послушно занял коленопреклоненную позу, все время вертел башкой по сторонам, как будто прислушивался к каким-то внешним звукам.
— Ты чего это, дружок, косяки бросаешь по сторонам? — пнув его чуток под зад, поинтересовался Слон. — Или в гости ждете кого-то?
— Не, не ждем, — натужно выдавил из себя местный. — Сами же говорите — "глухомань"…
— Спрашиваю в последний раз, — вновь заговорил Нестеров. — Расскажите-ка нам, как вы ведете свой бизнес с кавказцами? Например, с теми же чеченами? С кем из них контачите? Где прячете людей? Когда в последний раз проходил "караван"? Прячете ли вы или ваши чеченские друзья заложников? Была ли среди них девушка лет двадцати четырех или двадцати пяти, похищенная у наших соседей, в Кёниге? Ну… не молчите!
Заговорили они вновь одновременно, поэтому Стас вынужден был прервать их и первым предоставить слово приятелю полицейского.
— Чечены в последний раз осуществляли тут проводку почти два месяца назад, — торопливо сказал он. — С ними был один из наших, бывший пограничник…
— Меня не интересует то, что было два месяца назад, — оборвал его Нестеров. — Выкладывай более свежую информацию!
— Там такой Ваха у них есть, он присылал сюда на переговоры своего человека. Но мы не сошлись по бабкам… да к тому же чечены норовят все время подсунуть "фальшак"…
— Фальшивые доллары?
— Да, хотя и хорошего качества… Короче, мы с ними не сговорились. Теперь у них канал где-то в другом месте… возможно, на юго-западе… но я точно не знаю.
Слон, стоявший до этого чуть сбоку, зашел к нему со спины, и это обстоятельство заставило приятеля полицейского втянуть голову в плечи.
— Ну что, кончать его? — спросил Слон. — Отойди, а то мозгами забрызгает…
— Погодь секунду, — сказал Стас. — А ты что скажешь, продажная твоя полицейская шкура?
— Про кавказцев то же самое, — скороговоркой вымолвил Кучинскас. — С августа мы их здесь ни разу не видели… Так вы чего, телок каких-то ищете? А кого именно?
— Не твое собачье дело!.. А у тебя что, есть что-нибудь сказать по этому поводу?
— Да, — почти одновременно сказали местные. — В сарае, в подполе…
Оставив напарника караулить местных, Стас, получив необходимые разъяснения, открыл запор на воротах деревянного, чуток покосившегося на один угол сарая и прошел внутрь, подсвечивая себе фонарем.
В правом от входа углу лежал кусок брезента, придавленный сверху двумя бревнами. Стас отбросил эти бревна в сторонку, перетащил в другое место брезент и таким образом получил доступ к деревянной люковине. Взялся за кольцо, поднатужился, открыл… Выждав на всякий случай несколько секунд, взял "калаш" на изготовку и посветил фонарем в образовавшийся у него под ногами глубокий проем…
Внизу, в подполе, размерами примерно четыре на пять метров, луч света, прочесав все пространство, высветил находящиеся в разных позах человеческие фигурки общим числом около полутора десятков душ.
Некоторые подняли головы, другие, скрючившись в позе эмбриона, продолжали спать на каких-то тюфяках и охапках сена.
"Кажись, сплошь вьетнамцы, — ахнул Нестеров. — Хотя нет, есть пара чернявых мужичков… наверное, индийцы или же афганцы…"
Среди нелегалов, которых местные зачем-то прятали в подполе под сараем, — хотя, с другой стороны, где же еще их прятать, как не здесь? — были и девушки или же молодые женщины, но все они тоже были азиатки, скорее всего, из Вьетнама…
Стас задал им вопрос: говорит ли кто-нибудь из них на литовском, русском, английском или же на польском, на котором Нестеров тоже способен был общаться?
Ответом ему была тишина.
— В подполе полтора десятка душ, — сказал Стас, вернувшись обратно к напарнику и застывшим на коленях возле ям двум местным "понасам". — Но среди них нет ни одного белого лица…
Неожиданно запиликал сотовый.
— Твоя, что ли, мобила звонит? — спросил Стас у напарника.
— Нет, не моя, а полицейского, — сказал Слон, доставая из кармана чужой сотовый, наигрывающий какую-то мелодию. — Счас… счас я сниму трубочку…
Бросив мобилу под ноги, он наступил на нее своей слоновьей лапой.
— Хозяин занят, — сказал он, отфутболивая остатки мобилы в ближнюю яму. — Перезвони позже… он тебе уже с того света ответит!..
— Значится, так, господа контрабандисты и продажные полицейские, — сказал Стас, осветив их по очереди фонарем. — Очень хочется жить, верно? Гм… Оставайтесь на месте, в этой же позе! И ждите тут наступления рассвета…
— А ежели кто с места стронется, пока солнце не встанет, — уточнил Слон, — тому сразу пуля в лобешник!
Оставив местных потеть возле вырытых ими же ям, "соколы" направились к тому месту, где они оставили "Форд", загнав его предварительно в кустарник.
— Вот почему у них нет собаки, — сказал Стас. — Здесь у них, блин, настоящий проходной двор… Прячут у себя нелегалов, гады! Потом, наверное, их перевезут дальше, на границу с Польшей…
— Ты думаешь, они рассказали нам всю правду?
— Всю не всю, но касательно того, что нас интересует, — да. Кому охота подыхать из-за каких-то чеченов?
Они одновременно услышали звук автомобильного движка… И транспорт, судя по всему, двигался по проселку в сторону хутора.
— Ша! — сказал Стас. — Залегай… а то сейчас нас осветит фарами!
Мимо них по проселку проехал большой крытый микроавтобус… кажется, пустой, не груженный… и, притормаживая, въехал во двор усадьбы, от которой они еще не успели отойти.