Я впервые подумала, что он, в сущности, еще ребенок — большой ребенок, не привыкший решать даже свои проблемы.
С трудом разогнувшись, я потащилась на кухню. Умылась прямо над раковиной, полной грязной посуды. Артем обещать помыть, но, конечно, этого не сделал. Он сам стоял над плитой, словно так чайник закипит быстрее. Сложил руки на груди, и недовольно смотрел на меня. Ну да, жена не должна доставлять проблем, даже если ее пытались убить.
— Рита, в чем дело? — уже спокойно и без паники спросил он, наблюдая, как жадно я пью воду. — Что случилось?
Я закрутила кран, вытирая мокрые губы. Понятия не имею, что рассказывать и с чего начать. Кран тек, так что думала я под надоедливую капель.
— Рита…
Желудок решил за меня. Стремглав я бросилась в туалет и склонилась над унитазом. Когда меня вырвало, стало легче, но живот сводило от судорог.
— Рита! — я почувствовала, как надо мной завис Артем. — Так ты пьяная, что ли?
Вместо беспокойства в голосе появилось раздражение.
— Почему ты в униформе? Вы бухали в кафе?
— Я не пьяная! — сорванным голосом заорала я. От обвинений стало обидно и противно. Если человеку плохо — сразу пьяный.
— А я, кажется, понял, что произошло! — разозлился он. — Напилась, и тебя на улице ограбили!..
А я думала, что это я фантазерка. Но мой муж, как выяснилось, тоже любит домысливать за других.
— Я не пьяная! — снова заорала я, борясь с болью в животе и головокружением.
Артем раздраженно фыркнул и ушел на кухню к засвистевшему чайнику.
Наконец-то я одна. С облегчением закрыла глаза и привалилась в стене, прячась между унитазом и раковиной. Я прислушивалась к себе: потихоньку организм успокаивается и меня снова тянуло в сон.
— Нет, ну ты точно бухая!
Я открыла глаза. Артем возвышался надо мной, как возмущенный бог-громовержец — по крайней мере, лицо было полно праведного гнева. Раньше мне Артем нравился… А потом я заметила, что когда его нет дома, мне лучше. И настроение хорошее, когда меня окружают другие люди.
— Помоги встать, — заплетающимся языком выговорила я.
Тело совсем перестало слушаться. Я протянула руку, надеясь, что Артем поможет подняться.
— Давай сама! — презрительно бросил он и вышел из ванной. Наказывает за то, что, как он думает, я напилась.
Я с трудом выбралась из угла и побрела в комнату. Траектория больше напоминала «змейку» у начинающего и оттого старательного водителя. Развязав непослушными пальцами тугой узел фартука, я сбросила его на пол и повалилась в постель, не раздеваясь.
Уснула мгновенно, провалившись в темноту.
К сожалению, ненадолго.
— Ритка!
Артем настойчиво хлопал мне по лицу.
Я оторвала щеку от подушки — ту самую, пострадавшую и отекшую, и непонимающе жмурясь уставилась на лохматого мужа, пытаясь сфокусировать взгляд на его лице, а мысли — на словах. Чего ему надо?
…В магазин сходить? Или на смену пора?
— Я не понял… — долетел его голос. — Что за мужик…
— Какой мужик? — выпалила я, резко садясь. Меня снова охватила дрожь.
Паника утихла через несколько секунд. Будь они здесь, Артем сам бы перепугался, а не возмущенно оттопыривал губу.
— Кто такой, я спрашиваю? — повторил он.
— Не знаю… — забормотала я. Сейчас мне нужны дельные идеи, а не сцены ревности.
Я встала, ощущая себя лучше. На улице было раннее утро — цветное и веселое, как бывает только в начале лета. Свежий ветер трепал через форточку занавеской из тюля. Пахло цветущими лилиями… Не помню, чтобы во дворе были лилии. У нас бедный дворик, даже ромашки никто не высаживает: всем лень и жалко денег. Наверное, от соседей тянет.
Тело было отдохнувшим, движения безболезненными — я встала, ожидая кошмара в мышцах, но была готова порхать, как балерина.
В ванной я выкрутила воду и оценила состояние лица… Еще не радует, но лучше, чем вчера. Отек немного спал, хотя синяк проступил четче. И самое главное — сегодня я видела свой глаз. Веко потихоньку приходило в норму.
Я торопливо умылась и почистила зубы. Неплохо бы еще помыться, чтобы не распугать всех на улице. Артем появился в проходе, когда я вычесывала из спутанных волос лесной сор.
— Ритка! Кто это такой, я спрашиваю?
— Кто? — уточнила я, не переставая взмахивать расческой.
— С шести утра звонит мужик, спрашивает тебя, возвращалась домой или нет.
Я остановилась, прижав расческу к груди.
— Он представился? — с обмирающим сердцем спросила я.