— А оно надето?
Лоэтта поклялась больше не попадаться на его хитрые уловки. До тех пор, пока он не будет играть с ней честно. Она сопротивлялась чарам Бурке и в то же время представляла себе, как изменится его лицо, когда он увидит, что надето под ее строгим синим платьем.
Она могла кивнуть или просто хмыкнуть в ответ. Лоэтта не привыкла к таким вопросам. Но была уверена, что желание, открытое и горячее, которое сейчас светилось в глазах Бурке, запомнится ей на всю жизнь. Она еще не знала, кого выбрать: Бурке или Уэсса. Но только рядом с Бурке Лоэтта могла чувствовать себя так, как сейчас. Другим мужчинам не удавалось разбудить в ней похожие порывы, мысли и желания. Самое удивительное, что Бурке помнил даже о ее увлечении народной музыкой.
Бурке склонил голову, Лоэтта чуть выпрямилась. Сейчас их губы разделяли миллиметры. Они стояли, почти прижавшись друг к другу. Лу помнила, что должна была сделать, о чем напомнить ему. Помнила, но не более. Судорожно вздохнув, она ждала, когда губы Бурке прикоснутся к ее губам.
Тишину расколол ужасный, пронзительный гудок.
Лоэтта, вздрогнув от страха, отшатнулась назад.
Из-под дверцы духовки повалил дым. Прямо на датчик противопожарной сигнализации. Лоэтта вспомнила про таймер, который сработал несколько минут назад. Пока Бурке, размахивая кухонным полотенцем, открывал духовку и доставал оттуда форму с обугленными рулетами, Лоэтта распахнула окно. Одновременно она включила вытяжной вентилятор.
Гудение резко прекратилось. Лоэтта и Бурке, стоя рядом, смотрели на остатки того, что могло бы стать частью их ужина.
— А, по-моему, кто-то говорил, что умеет готовить?
Бурке пожал плечами, задев ее руку.
— Неправда, я говорил, что мою стряпню можно есть.
Лоэтта вопросительно посмотрела на Бурке, неподдельное раскаяние в его глазах любого заставило бы улыбнуться.
— Ты действительно не умеешь готовить.
Он отрицательно покачал головой, и Лоэтта рассмеялась. Бурке последовал ее примеру. Лоэтта сделала еще одно открытие: ни один мужчина не заставлял ее так смеяться.
Кажется, прошла целая вечность, прежде чем они успокоились. Лоэтта с удивлением обнаружила, что прильнула к груди Бурке, обняла его за плечи, а подбородком уткнулась в ямочку на шее. От Бурке вкусно пахло. Немного взбитыми сливками, немного подгоревшим хлебом, а в основном мужчиной. Очень долго оба стояли неподвижно. Потом Бурке сказал:
— Считай, что ты почти что наградила меня поцелуем.
Лоэтта опустила глаза, затаила дыхание. Неловко было стоять вот так. Она подошла к плите и начала перемешивать соус для спагетти.
Бурке поставил в раковину самую большую кастрюлю с готовой пастой, слил воду. Интересно, знала ли Лили… нет, Лоэтта, о том, что она сейчас улыбается? Господи, как прекрасна эта женщина. Платье великолепно облегало ее фигуру. И по признанию самой Лоэтты, белье под ним было тонким, невесомым. Глядя на дымящиеся спагетти, Бурке сказал:
— Надеюсь, ты догадываешься, как трудно не поцеловать тебя сейчас?
Краем глаза Бурке увидел, что она вздрогнула. Конечно, Лоэтта догадывалась.
Он промыл спагетти. При таком развитии событий Лоэтта должна признаться себе и Бурке в том, что любит его. Это лишь вопрос времени. Страйкер перестанет интересовать Лоэтту, а Бурке расскажет ей про Денизу, окончательно распрощавшись со своим прошлым. Они с Лили будут жить вместе долго и счастливо, много лет, как и мечтали два с половиной года назад.
— Ну вот, — Лоэтта доела десерт. — Кажется, это все.
Бурке, облокотившись на стойку, слушал Лоэтту. Она рассказывала легенду о том, как Джаспер Карсон основал ее родной город. Пока она говорила, Бурке думал о другом. Одна-единственная мысль, которая вертелась у него в голове, была крайне приятной…
— У Джаспера Карсона родилось трое сыновей, — продолжала Лоэтта. — И, как гласит легенда, все они были красавцы как на подбор.
— В сказках, как правило, приукрашивают реальность, — сказал Бурке.
Лоэтта с сомнением покачала головой и улыбнулась.
— Неужели?
Она внимательно присмотрелась к Бурке. Не смеется ли он над ней? В его глазах не было ни капли насмешки или упрека, только мягкая теплота и блеск.
Уже поздно, подумала Лоэтта, поднимаясь, лучше уйти домой, пока она не натворила чего-нибудь такого, о чем будет жалеть утром.
Она почувствовала внимательный взгляд Бурке.
— Ты ведь еще не успела побыть плохой девочкой, правда?
— Никогда не хотела быть плохой.
— Тогда кем ты хотела быть? — спросил Бурке.