Так что так называемым политикам изо всех сил приходится стараться: надувать щёки и – как бабуинам, если не ошибаюсь? – бить себя в грудь – чтобы их мужественность и сила не осталась незамеченной и встретила признание: в виде законого места у главной кормушки. А вот если кто из настоящих хозяев засветится – это даже плохо. Он, конечно, может сказать вслух: у меня, мол, четверть планеты в кармане, и все президенты в ближайших окрестностях – мои люди. Только вот за подобные откровенности ему ближайшие сотрудники и вотум недоверия могут вынести: потому как дело превыше всего, и не стоит напрасно пускать пузыри, привлекая внимание посторонних. И поскольку уж в тех-то сферах настоящая демократия господствует – а иначе откуда их сила и могущество? – то вполне взможны и перевыборы: в том числе и с попутной отправкой на тот свет.
Жестоко, вы говорите? Ну почему же: вполне в рамках цивилизованного общества: или ты кушаешь, или тебя кушают. Разумеется, по всем правилам, установленным свыше: кто ж позволит их нарушать? С гарнирчиком и соусом. И с предварительным умерщвлением: мы же не садисты? Хотя, естественно, есть ещё и постные дни: вот тогда и не думай даже об этом, а то окажешься – где следует. Под микитки тогда тебя, бяку этакого – и в воронок. А там сам знаешь, что бывает.
Как вы сказали? Голословные утверждения? А это вы напрасно: а то я обижусь и такое расскажу, что вы потом месяц спокойно спать не сможете. Или хотя бы пару дней: уж точно. Но я всё же не садист: не буду я вас мучать и жуткие кошмары навевать. И лучше чем-нибудь попроще и поспокойнее займёмся.
Ну, например, в последнее время много животноводов развелось: которые успешно откормом кабанчиков и их последующим забоем заняты. Знакомо вам такое? Нет? Странно: тогда вам повезло, и этот снаряд просвистел мимо вашего уха. Но подобные вещи – с достаточными подробностями – ведь и в газетах освещались: неужели и там не встречалось такое? Ах, вы не читаете отечественной прессы: завидую вам. Для меня же её изучение – производственная надобность, одна из важнейших и обязательных: ведь немало всего и оттуда почерпнуть можно, особенно если знать: где следует искать. В отсутствии же охотничьих навыков, надо признать, их ни в коем случае нельзя заподозрить: вот они и стараются превзойти друг дружку: кто больше гадостей раскопает и на прилавок выложит.
Не всяких гадостей, не всяких: до известного уровня. Начиная же с некоего слоя, определяемого суммой на счету в банке, ситуация становится несколько иной: тута у них тишь да гладь. Хотя – признаюсь по секрету – всё самое интересное именно там и делается. Но вы, извините за вопрос – насколько я заметил – жить пока хотите? Вот и я тоже. И потому даже если я, выбравшись из подлеска и поднимаясь выше и выше, и проникаю в верхние этажи этих джунглей, то действую аккуратно и внимательно: кругом ведь сплошные ловушки, и пространство сверху донизу опутано лианами и паутиной, и требуется осторожно и тщательно обходить все тёмные и подозрительные места: может, там давно ждёт и сидит в засаде жирное мохнатое чудовище, только и ожидающее, чтобы ты коснулся тонкой ниточки и прилип к ней, и тогда уже он резво выскочит из укромного убежища и вопьётся толстыми жвалами в твоё тело, чтобы насытить полупустую утробу. Помощь? Откуда там может быть помощь, вы что – смеётесь? Когда-то, впрочем, обитали там и птицы, питавшиеся пауками: только их оказалось слишком уж мало, и с успехом организовавшись – против общего врага – пауки в конце концов выпотрошили их гнёзда, и когда умерла последняя из них, то пауки стали полновластными хозяевами: никого и ничего не боящимися. Кроме своих собратьев, разумеется: которые пожирнее и с более сильными жвалами.
Многие из них, кстати, живут стаями и все вместе одну территорию защищают: так легче охотиться и обороняться. Как от кого? От других пауков: которые не прочь их сектор к своему собственному присоединить: вместе с самками и дичью, там обитающей. Вы что же решили: раз они там хозяева, то и живут себе спокойненько? Ни в коем случае: не в их это характере. И довольно часто – когда дичи становится недостаточно для прокорма – они даже спускаются ниже – видели бы вы их экспедиции! – трещат стволы, гнутся ветви, обрываются скомканные листья, и даже прочные лианы с трудом держат непомерную тяжесть – и всё попавшееся на дороге оказывается пойманным и закрученным прочнейшей блестящей паутиной, и когда нагруженные добычей старатели покидают территорию, то страшно становится смотреть на оставленные следы, и долго ещё угодья будут оставаться незаполненными. Неприятная картинка, одним словом.