Но впадал ли я после такого фиаско в свойственное многим состояние прострации, проявлявшееся в полном безделье и поглощении избыточного количества напитков? Ничего подобного: разобравшись в течение месяца в ошибках и промахах, я некоторое время занимался торговлей в качестве независимого вольного трейдера: надо мной больше не висело вечно недовольное, и при этом почти несостоятельное в профессии начальство, слишком зависимое в свою очередь от различных запретов и ограничений, и я мог торговать абсолютно свободно. Лишь мелкий размер собственного депо неприятно давил и не позволял развернуться в полную немалую силу: теперь я был уже не лошадью, не спеша волочившей телегу в нужном и правильном направлении, а комаром, мелкой мухой, приседавшей на широкий уработанный лошадиный круп и катившей в выбранную лошадью сторону. Слегка покусывая расслабившееся непарнокопытное, я нервно выжидал, готовый в любой момент сорваться и дать дёру – пока лошадь не махнула широким разлапистым хвостом или ездок не двинул мощным упругим кнутовищем – ясно ощущая в то же время преимущества нового положения. Теперь я легко мог проскочить между жерновами крутившейся постоянно деньговыжималки, к созданию и активной работе которой ещё только что имел прямое отношение: зная глубинный механизм конструкции, я хорошо различал приводные ремни и шестерёнки, винтики и рычаги, готовые в любой момент застопорить процесс и развернуть его в обратную сторону. Сидя дома за своим личным компьютером, я упивался любимым родным делом: числа появлялись и исчезали, создавая накатывавшиеся в одну или другую сторону волны, на гребни которых я усаживал своё маленькое скромное состояние, становившееся с каждым движением чуть больше и крупнее. Мне не нужен был больше никто: собственные ум и способности обеспечивали меня теперь большим серьёзным делом и приличными деньгами, и лишь официальный статус безработного слегка тяготил и не давал успокоиться.
Однако, как обнаружилось спустя лишь пару недель, меня не выкинули окончательно из мыслей и планов: пара звонков от хорошо знакомых трейдеров с просьбами дать свои рекомендации и оценки, позже полностью подтвердившиеся, привели к целой лавине подобных же просьб и предложений. Я охотно делился свежими впечатлениями от последних телодвижений бумаг, стараясь сохранить наработанные связи в профессиональной среде, не отторгнувшей меня в реальности. Я подумывал даже об открытии платных консультаций, что совершенно изменило бы мой статус, однако не доведённые до конца мысли и поползновения привели к совершенно другому результату: последовавшее приглашение на собеседование в одну из крупнейших брокерских контор страны закончилось моим назначением в качестве главного аналитика фирмы, подняв меня на недосягаемую прежде высоту.
И вот тут я наконец и почувствовал: что такое слава и величие! Стоило мне обронить пару небрежных фраз по адресу одной фишки, подкрепив их накорябанными на коленке графиками и построениями, и на следующий день меня цитировали уже на всех возможных каналах и использовали во всех мыслимых источниках, подкрепляя слова адекватными действиями. При совпадении прогноза с результатом так приятно было проходиться потом по форумам и чатам, выискивая среди мусора редкие скупые благодарности, но совсем по-другому происходило после моего попадания пальцем в небо, когда я толкал моих поклонников в царство лосей и маржин-коллов.
Сколько самой грубой и нецензурной брани вычищали тогда наши сотрудники из ящиков электронной почты, сразу переполнявшейся злобой и ненавистью: ещё немного, и она не выдержала бы могучего натиска и нажима, но проходило время, и волны спадали и накатывались уже равномерно и упорядоченно на наш высокий защищённый берег. Мы были недоступны для напрасного животного гнева, наносящего лишь мысленные виртуальные удары и повреждения, не задевающие самого главного: тел и кошельков. Разве мог кто-то – в складывавшихся условиях – гарантировать планомерный последовательный рост, приводивший и к соответствующему росту счёта и благосостояния? Так что совершенно логично и естественно было то, что мы объявляли лишь собственное видение рынка, скромно потупив взгляд и скрестив ножки. Почётное право выступать в СМИ в нашей компании принадлежало не мне: обладавший благообразной внешностью заместитель директора умел ещё и красиво изложить и с выгодностью преподнести вырабатывавшиеся совместно рекомендации. Лицо фирмы – было его лицо, меня же никто не изучал пристально: на широких цветных экранах, подставляющих человека под удар или делающих его наоборот известным и популярным. Много есть жаждущих пустой никчёмной славы – всего лишь за сам факт появления с той стороны экрана, которое доступно немногим избранным. Меня же никогда не привлекало беспричинное неоправданное самолюбование: я хотел всегда лишь полагающегося за заслуги и достижения, способные резко возвысить над всеми. Так что когда именно по заместителю директора оказался нанесён страшный карающий удар: я почти не удивился и лишь немного забеспокоился.