И, сопровождая в тот же день хозяина на вечерней прогулке, я вёл себя предельно осторожно: совершенно не собирался я усугублять старые раны и повреждения, с ходу бросаясь в самую гущу. Хозяин выглядел так же тихо и озабоченно: спускаясь в лифте, он погладил меня по голове, надевая старый знакомый поводок, переживший уже не одну съёмную квартиру. Следами присутствия других незнакомых собак было заполнено всё окружавшее меня пространство: даже в лифте умудрился оставить метку какой-то озабоченный кобель, и только строгий взгляд хозяина удержал меня от того же самого. Теперь уж я принюхивался ко всем встречавшимся запахам, стараясь определить возможные угрозы и препятствия для новой жизни: метки у входных дверей я быстро обнюхал, но свои собственные оставить даже не попытался, рассчитывая пока на анонимность.
Мы быстро двинулись по дорожке в сторону парка: я легко прихрамывал, изучая ближайшие по трассе столбы и крупные деревья, запечатлевшие долгую историю местного собачьего племени, такого же разношёрстного и пёстрого, как и повсюду. Но когда мы оказались в окружении толстых стволов, а потом из-за них буквально выросли эти люди, наполненные злобой и жестокостью, то что мне было делать? Обернувшись на сжавшегося от страха хозяина, я не увидел ничего, кроме пустоты и ужаса, заставивших меня разъяриться и броситься к ближайшему из четверых или пятерых врагов, уже сжимавшему в дрожащей вытянутой руке маленькую чёрную игрушку, плюнувшую в меня кусочком металла и разорвавшую на части весь мой такой тёплый и ухоженный мир.
2007
Свидетель
Вы меня извините: здесь не занято? Нет? Ну и прекрасно: не люблю, знаете ли, солнечную сторону, где можно только обгореть и изжариться, без всякого удовольствия и явно без пользы для мозгов. Одни только голые красотки на открытых шезлонгах – приятная вещь. Но попробуй помешать только – как они называют – «процедуре»: хлопот не оберёшься. А на тебя они плевать хотели: у них уже всё занято, не в одиночку ведь едут, а с попутчиком.
Я заметил: вы тоже без спутницы, как и я. Скучно ведь одному? Нет, вы меня не так поняли: я говорю об общении, никакой физиологии. Устали, говорите? Разве можно устать от общения с умным – я подчёркиваю – умным собеседником? Вас удивляет такое нахальство? А вы не удивляйтесь и не бойтесь: ничего страшного здесь нет. Жизнь, как известно, заставит и научит ещё и не такому. Ну вот мы и познакомились? Разве нет ещё? Ах, вам нужно имя? Пожалуйста: Макс. Прямо так и зовите: и красиво, и коротко. А вашим нельзя поинтересоваться? Зачем же отчество? А звать я вас тогда буду Алексом: тоже для краткости и красоты. И так ещё, знаете ли, удобнее: следов потом не найдёшь и в любом месте можно затеряться; если возникнет такое желание.
А что мы всё на «вы» и на «вы»? Не хотите попроще? Ладно: не хотите – значит не будем. Личные желания я уважаю: как-никак свобода личности и всё с этим связанное. Я ведь не утомил вас? Ну и прекрасно. А то с некоторыми – поглядев внимательно в глаза и на внешность – и общаться не хочется. Вы не находите? Особенно на того господина – рядом с рубкой – не обращали внимания? Такой пристрелит и рук потом мыть не будет: после грязной-то работы. А блондинку высокую возле видели? С этаким шнобелем и накладными ресницами? Так вот это – с ним, и не советую даже приближаться. А то на самом деле: выкинет посреди океана за борт на съедение акулам. Такой всё может.
Вас все ещё удивляет, что я к вам пристаю? А у меня работа такая. И главное: приятно видеть хоть одного порядочного человека. И еще – интеллектуала. Интеллигенты – те давно вымерли, примерно как мамонты. И костей уже почти не осталось. Если только в запасниках музеев, не преобразованных, естественно, в казино или ресторан. Хотя с косточками теми тоже не всё в идеальном порядке: подделок многовато. Это я как специалист говорю. Не верите? Как хотите: ваше дело.