Как я обнаружил её? Я же рассказывал: у меня работа такая, везде рыскать и всё представляющее интерес на заметку брать. Меня даже в детстве «шпионом» называли: это когда у всех были клички и прозвища. И я, кстати, совершенно не возражал: возможно, этот свой главный талант я использовал не до конца, и на службе государства я сделал бы намного больше. Вот только государство всё равно этого не оценит как следовало бы: нынче у него другие заботы.
Вы говорите: долг? Вот уж чего стараюсь не делать, так это долгов. А то и на счётчике оказаться однажды можно. Вроде одного бывшего знакомого, царство ему небесное. Что же касается лично моих долгов, то я готов признавать только один: перед мамочкой и папочкой. Всё же прочее есть наглая попытка обложить данью: на подконтрольной территории. И что следует делать с подобными притязаниями? Правильно, посылать их подальше.
Как, неужели вы не согласны? Вы меня временами удивляете: такая патриархальность и отсталость, просто диву даёшься. Долг перед слабыми и больными? Я что-то не слишком заметил, чтобы государственные мужи этому делу много внимания отдавали; у них других дел и забот выше крыши и печной трубы: надо же сначала себе дачку отгрохать, потом любимой дочурке или сыночку, далее следует не забыть о грядущей отставке и завести некий счётец в швейцарском – чтобы никто не обнаружил – банке. А уж что останется после всех операций, то можно и на поддержание слабых и больных направить.
Разумеется, иногда дело проходит не столь гладко: и кто-нибудь из наглых газетчиков докапывается-таки либо до дачки, либо до счёта в швейцарском банке. Однако это не слишком страшно: ворон ворону глаз не выклюет; если, конечно, засветившийся по-честному с кем надо делился и не брал на себя лишнего.
Но не всегда, следует признать, товарищ, пардон, господин, оказывается столь честным и порядочным. В этом случае, само собой, принимаются необходимые меры: либо господина с треском отправляют на пенсию – обычно по состоянию здоровья от трудов столь праведных, либо возможен даже худший вариант: для особо обнаглевших и зарвавшихся. А именно: иногда их даже сажают! Для острастки всем прочим и внятного предупреждения: чтобы не брали на себя лишнего и сколько надо кому надо отстёгивали. А вы говорите о долге: странно даже слышать такое.
Есть, правда, ещё одна область: долг перед женщиной. Но я бы назвал его по-другому: добровольным обязательством, что, согласитесь, несколько отличается. А чтобы по-настоящему серьёзно к нему относиться, надо быть очень уж хорошо уверенным: в женщине, разумеется. Однако в последнее время для этого всё меньше и меньше поводов: сексуальная революция, сами понимаете, не может обходиться без жертв. Тем более что не все – на самом деле – себя жертвами ощущают.И ваш покорный слуга, разумеется, в эту компанию тоже входит.
Вы хотите знать, кто же в данном случае жертва? Это то образование, которое раньше называлось семьёй: папа плюс мама энное количество их потомков. Не во всех, правда, случаях, дело и в прошлые времена сводилось к столь простой конструкции: флуктуации и раньше отмечались, однако не в столь заметных объёмах. Например, известны так называемые триады: две женщины и один мужчина, или же наоборот. Но самый распространённый и обычный вариант: мужчина и две, три или четыре женщины. Нечто вроде восточного гарема, только с раздельным проживанием. Однако не для всех допустимо такое, и мужчина в подобных конструкциях, разумеется, должен иметь соответствующие задатки: в материальном и всех прочих смыслах. А иначе слишком дорогим и нерентабельным окажется сооружение, и пара малейших толчков развалит его на части.
Что же касается меня лично, то у меня сложности исключительно материального порядка. Во всех же прочих смыслах – насколько я сам могу судить – никаких противопоказаний не предвидится.
Но, разумеется, есть целая категория людей, для которых наличие такой конструкции просто обязательно: в дополнение к «мерседесу», трёхэтажной вилле и восьмикомнатной квартире в пределах Садового кольца с биде и «джакузи». Одна спутница – для деловых встреч, другая для зарубежных поездок, еще парочка – для светских удовольствий. При этом желательна регулярная и непрерывная ротация: чтоб не создавалось однообразия. И чтобы сосед, меняющий уже пятнадцатую или двадцатую спутницу по счёту, не смог свысока наблюдать и посмеиваться над жалкими патриархальными привычками и устоями.
Что вы сказали? Безнравственно? А где ж вы её возьмёте нынче – нравственность? Сколько она нынче стоит – не знаете? А я вот знаю: во вновь напечатанном прейскуранте это не самое дорогое блюдо. И за деньги вам любую индульгенцию отпустят: если, разумеется, хватит средств и не надо будет потом побираться и выпрашивать на пропитание.