Тяжело вздохнув, Марни взяла остаток лимонного пирога для сослуживцев и поспешила в школу.
Марни надеялась отвлечься от своих раз мышлений и погрузилась в работу. Обедать она пошла домой, в столовой решив не появляться, а в три часа ей досталась банда восьмилеток. Она изучала их сочинения для урока литературы, чтобы выбрать лучшие, когда прозвенел звонок. Дети радостно кинулись собирать вещи, а Марни хотела вернуться к проверке домашних заданий, как вдруг застыла, не в силах шелохнуться. В дверях класса стояла девочка с сумкой на плече и сосредоточенным выражением лица, рыжеволосая девочка в розовой футболке. Это была Кит.
Огромным усилием воли Марни взяла себя в руки, стараясь забыть о проведенной ночи с отцом девочки.
Стараясь говорить как можно более спокойно, она обратилась к ней:
— Привет, Кит... подождешь немного? Я освобожусь через несколько минут.
Кит вошла, не удостоив взглядом троих мальчишек, глазевших на ее рыжие вьющиеся локоны. Одна из девочек переводила непонимающий взгляд с Марни на Кит и обратно, широко открыв рот, не в силах что-либо сказать.
— Возьми, Алисия, вот книга, которую ты хотела почитать. Поторопись, а то опоздаешь на автобус, — сказала Марни ровным голосом.
Алисия закрыла рот, взяла учебник и вышла. Мальчишки поспешили следом.
— Ты не хотела бы зайти ко мне в гости? — спросила она Кит все тем же спокойным тоном. — Дом тут недалеко, вниз по дороге.
Кит кивнула, но лицо у нее оставалось неподвижным.
— Выйдем с черного хода, — предложила Марни. Там можно, пройти незамеченными, и никто не станет сравнивать их внешность.
Через десять минут они уже были у нее. Кит оглядывалась по сторонам с едва заметным удивлением.
— Хочешь чего-нибудь поесть? Лично я не отказалась бы от чипсов, что скажешь?
Кит снова кивнула. Похоже, она нервничала больше, чем Марни. Налив два стакана колы, Марни открыла пакет чипсов «барбекю» и вернулась в гостиную.
— Твой отец знает, где ты? — спросила она, стараясь говорить нестрого.
— Он думает, я в школе, — быстро ответила Кит. — Я сбежала после французского и села на автобус, идущий до Галифакса. Остановился он прямо около твоей школы. — И она уткнулась носом в стакан.
— Я не хочу, чтобы он беспокоился о тебе.
Кит вскинула голову, на губах осталось немного кока-колы. Взгляд был вызывающим, она выглядела юной и прекрасной, способной разбить даже каменное сердце.
— Ты не можешь занять место моей матери!
Голос дрожал от негодования. У Марни задрожали веки.
— Я и не стала бы, пытаться, Кит. Никто не сможет заменить ее. И никто не должен.
На лице Кит промелькнуло удивление, сказанное Марни, явно было для нее неожиданностью. Потом она вновь атаковала:
— Если твоя мать действительно украла меня у тебя, она, должно быть, ненавидела тебя. За что?
Коварный вопрос. Марни, однако, не спасовала.
— Я сама то и дело спрашиваю себя об этом, — проговорила она. — Видишь ли, много лет назад мой отец оставил ее ради другой женщины, и больше мы его никогда не видели. Я даже не знаю, где он и что с ним. Мать вечно занималась делами — ей принадлежала фабрика — и была весьма важной и влиятельной личностью. Потом я забеременела. Опять позор... Мне кажется, все, что она делала, она делала даже не из-за ненависти — просто честь семьи, сохранение лица в обществе для нее были важнее любви.
— Моя мама любила меня, — проговорила Кит. Отголоски вызова еще слышались в тоне.
Марни посмотрела ей в глаза.
— Тогда вам обеим повезло, вы были вместе, хоть и недолго. Слишком недолго.
Кит помолчала, потом опять заговорила:
— Прошлую ночь я провела у Лизи. Ее отец — лучший друг моего папы, а ее мать очень милая женщина. — На секунду Кит остановилась. — Я поделилась с мамой Лизи. Она сказала, что ей приходилось иметь дело с людьми вроде твоей матери и, возможно, мне следует быть с тобой помягче.
Это был луч света, пробившийся сквозь тучи.
— Я рада, что ты поговорила с ней, — ответила Марни.
— Папа запретил говорить кому-либо.
— Полагаю, если родители Лизи такие хорошие друзья, то против них он возражать не станет.
— Еще мама Лизи сказала, что, если папа поверил в твою историю, наверное, то же самое следует сделать и мне.
— Но ты не веришь, — сухо заметила Марни.
— Я не знаю, во что верить!
Марни предпочла бы услышать иной ответ. Но фундамент каменной стены уже пошатнулся.