Действительно, отрезвляюще.
«Люди здесь, конечно, безумны, но доброжелательны», — решил Александр, рассматривая два билета, подаренные аптекарем.
«Игнатий Скрипичный.
Ежедневно в 17.00, пока не кончатся билеты. Приходите в хорошем настроении. Влюбленным бонус — серенада».
Прочитав «серенада», Александр хмыкнул. Только серенады ему не хватало.
Он и влюблен-то был по-настоящему только раз в жизни еще в консерватории, в однокурсницу Анну.
Разлучил их Париж и какой-то месье, в которого Анька влюбилась в Париже с первого взгляда. А, может, влюбилась она не в месье, а в Париж, а француз — только повод расстаться.
Как бы то ни было, через год Анька укатила в Париж и стала Аннет с французской фамилией и русским акцентом, а он, Александр, остался с ментоловым холодком в сердце.
Холодок этот хоть и рождает определенное недоверие, но, как мятная нотка в чае, придает своеобразие его манере исполнения.
Музыка заменила Александру любовь, а, может быть, стала его любовью.
Время от времени в его жизни появлялись какие-то женщины — как правило, слишком напористые.
На несколько ночей Александр сдавался под их страстным натиском, но ни одна из дам не смогла выдержать конкуренции с музыкой.
9
Во всяком случае, решил Александр, в этом городе есть Часовщик, к которому ведут все дороги, а значит, есть надежда выбраться отсюда.
И чтобы попасть к нему поскорее, нужно не сидеть на месте у фонтана, а идти и быстро, а лучше — бежать.
От этого простого открытия Александр немедленно поднялся со скамьи и побежал под удивленными взглядами прохожих.
Здесь, кажется, вообще кроме него никто никуда не спешил.
Люди неспешно прогуливались, многие с собаками всех мыслимых и немыслимых пород.
Некоторые ехали на велосипедах и даже верхом на лошадях, но и кони, как люди, здесь несли себя и всадника не спеша, с чувством собственного достоинства.
Небоскребы причудливых форм в этом городе запросто соседствовали с деревянными одноэтажками, как будто эпохи, как ягоды в лукошке, перемешались в этом городе.
Если даже кто-то и бежал, то по выражению его лица было видно, что он не спешит куда-то, а получает удовольствие от пробежки.
Александр подумал, что, похоже, куда-то торопится он один и, наверное, в глазах этих странных людей выглядит странно.
Но сейчас ему не было никакого дела до мнения о нем окружающих, тем более незнакомых жителей неизвестного города.
И все же Александр, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, свернул на беговую дорожку.
Он бежал очень долго, пока солнце не померкло от времени, и вдруг обнаружил себя снова возле цирка и той самой аптеки.
На скамейке, где он глотал таблетки, теперь сидела уже знакомая ему девочка с четырьмя пуделями разных цветов.
— Вы нашли Часовщика? — помахала она рукой Александру.
— Нет, — угрюмо ответил он. — Похоже, я вообще бежал по кругу.
— Конечно, — ответила девочка, — ведь это беговая дорожка… К Часовщику ведут все дорожки, кроме беговой… А теперь, Розаночка, — обратилась она к розовой собаке, — давай-ка немного попрыгаем.
Девочка достала из кармана скакалку, развернула ее и сделала несколько медленных прыжков.
Радостно гавкнув, Розаночка встала на задние лапки и стала подлетать в воздухе в унисон со своей хозяйкой.
Три других пуделя терпеливо ожидали своей очереди.
Засмотревшись на спонтанное представление, Александр спохватился, что теряет время, что было сил побежал по обычной пешеходной дорожке, обгоняя хозяев собак.
Когда уже почти стемнело, вдали показалась башня с огромным часами.
Пешеходная дорожка вела прямиком к ней. На узорчатых воротах башни покачивался огромный замок.
Напрасно дергал его Александр.
Несколько раз он обошел башню с часами, надеясь обнаружить еще один вход. Но напрасно.
Войти в башню можно было только через одни ворота, и на них висел замок.
Только теперь Александр почувствовал, что очень устал за этот бесконечный бестолковый день. Устал и проголодался.
День, в котором было мало музыки и много бесполезной суеты.
Сколько еще пройдет часов или дней в ожидании этого таинственного Часовщика?
Ждать, ждать, ждать — вот и все, что ему остается пока.
Александр бессильно опустился прямо на асфальт и, прислонившись к воротам, принялся ждать.
Часы пробили девять гулких «бом», а затем город снова утонул в надушенной черемухой тишине.
Таблеток хватит на несколько дней… А что потом?