В смотрительстве за порядком заявили, что будет проводиться тщательное и независимое расследование инцидента, а значит, можно с уверенностью предположить, что результаты его мы узнаем еще очень нескоро.
Также мы обратились за комментариями к руководителю Музея Истории Города, и в этот раз он даже не отказался высказать свое мнение.
— Стрелки часов для бурдаланов некий символ могущества, — сказал Хамелион Миллионов. — Символ могущества и превосходства над горожанами, и это для них гораздо важнее, чем то, что стрелки эти сделаны из желтого металла, что может, на первый взгляд непосвященного, показаться основным мотивом несовершенного преступления.
Сами бурдаланы традиционно отказались давать комментарии, но, как обычно, охотно попозировали нашим фотографам и потребовали привезти им в Низину побольше номеров этого выпуска «Газеты».
Газеты в обмен за эту не слишком любезно оказанную ими услугу.
3
Что-то не так в этом мире, и Александр никак не мог понять, что именно, сосредоточенно поворачивая в руке за столом в гостиной таверны в меру недозрелый плод авокадо.
— У вас же здесь вроде как вечная весна? — спросил Александр.
— Вечная, — вздохнул Ардалион.
— Но откуда тогда плоды авокадо?
— А для чего оранжереи? — непонимающе уставился Ардалион на Александра, не нашедшего ответ на такой простой вопрос.
— Ну да, оранжереи…
Каждый вечер горожане приходили теперь в таверну Ардалиона послушать Александра и платили ему за игру своими талантами. Кто-то приводил в порядок цветы в таверне и на клумбах вокруг нее. Кто-то делился с хозяином таверны фамильными рецептами. Кто-то начищал до блеска окна и зеркала. А одна художница написала портрет хозяина таверны, украшавший теперь гостиную. Один завсегдатай, талантливый мастер, наплел ему корзин.
В общем, Ардалион стал теперь весьма состоятельным человеком, и каждое утро благословлял ту ночь, когда у его порога Александра избили бурдаланы. А музыкант задумался о приобретении велосипеда, чтобы отправиться на нем в Горы к эйо искать Часовщика.
4
Александр назвал бы продавца велосипедов весьма милой дамой если бы не ее дотошность и непонятливость. Она продавала велосипеды прямо на улице, у дороги — прекрасные велосипеды — для улицы и горных троп.
Осталось только оседлать и мчаться навстречу новым приключениям, но сначала оплатить, конечно.
— Как? Вы хотите сказать, у вас есть собака и всего только один талант? — удивилась продавец велосипедов. — Так не бывает. Иначе в Городе было бы полно бродячих собак.
— В этом городе так много собак, — согласился Александр, — но до сих пор я не встретил ни одной кошки.
Все кошки ушли в горы к эйо поближе к птицам, — многозначительно повернулась продавец велосипедов в сторону гор, подставляя солнцу усыпанное веснушками лицо.
— Но какое отношение собаки и кошки имеют к талантам?
— Самое прямое, — рассмеялась женщина, и ее узкие глаза еще больше сузились, и веселые лучики разбежались от их уголков. — Разве дрессировать животных не талант?
— Конечно, талант!
— Вот вам и ответ!
— Но если… если у меня нет таланта дрессировать животных?
— Тогда поищите другой, — невозмутимо пожала плечами продавец, явно, не собиравшаяся делать ему скидку.
— Ладно, поищем, — решительно зашагал Александр в сторону цирка. Почему-то на площади перед ним думалось легче. Наверное, потому что освежают фонтаны.
Возле цирка музыканту помахали хвостами уже знакомых ему четыре разноцветных пуделя и рукой — их хозяйка.
В другой руке в девочки покачивалась корзинка. В ней находились мячи.
— Вы снова какой-то печальный? — сказала девочка. — Вам не помогли лекарства?
— Лекарства не помогут вернуться назад…
— Туда, откуда вы пришли?
Александр кивнул.
— Вы забыли дорогу?
— Нет, я помню ее.
— Тогда что вам мешает вернуться по ней обратно туда, откуда вы пришли?
— В самом деле!
Ведь все очень просто, это он уже несколько дней подряд зачем-то намеренно отчаянно усложняет свою жизнь.
Видимо, подсознательно ему все-таки о-о-очень не хватило в своей спокойной, наполненной музыкой жизни приключений.
Несколько секунд Александр ошарашенно смотрел на девочку, подсказавшую ему такое простое, очевидное даже решение.
Сейчас он поднимется со скамьи. Пойдет, нет, даже побежит обратно к тому лесу, сядет там за тот самый белый рояль и сыграет на нем ту же мелодию.