— Не знаю, Рит. Не знаю! Ты же мой дом представляешь. Я и на кухню выходила, и во двор за зеленью.
— А когда вернулся — ничего… м-м… такого, ну, необычного не заметила?
— Да то-то и оно, что нет.
— Ну и не паникуй. Похоже, это вообще ничего не означает. Время-то тик-в-тик. Не с куста же он эти арбузы сорвал, правда? И… Вот что, подруга, раз уж так пошло, скажи мне еще одну вещь, облегчи душеньку — знал он Свету?
— Знал, даже мне рассказывал, — призналась «подруга» с тяжким, как три слона, вздохом. — Есть, мол, кассирша в «Элеганте» — невероятный экстерьер и столь же невероятный идиотизм. Из одного совместного ужина ухитряется самые далеко идущие выводы сделать. Как видишь, не только знал, но и ужинать водил. Хотя бы однажды. Только… Ты будешь смеяться, но мне в тот момент и в голову не приходило, что дура-кассирша из «Элеганта» — это та самая идиотка, которая у меня фотографировалась и скандалы закатывала.
17.
Для симпатичного человека каждый готов сделать что-нибудь приятное.
Сергей Мавроди
В моих скромных апартаментах гости мужского пола случаются раз эдак в пять чаще, нежели оные же пола противоположного. Причем большинство представителей сильного пола считает своим долгом оставить в упомянутых апартаментах какой-нибудь материальный след — пусть феминистки меня распнут. Я, собственно, и сама в состоянии починить проводку, передвинуть шкаф или даже прочистить канализацию — но, когда подобная операция производится кем-то «противоположным», это гораздо приятнее. И остается приятным еще на протяжении длительного времени — ощущаешь себя хрупкой беспомощной женщиной, о которой позаботились. Позаботились, подчеркиваю. Проявили заботу. Точка.
Материальные следы, оставленные гостями, не менее разнообразны, чем сами гости. Майор Ильин укрепил мне дверь и установил новые замки взамен тех, что открывались, по его словам, «любым гвоздем». Другой, не менее очаровательный персонаж подарил Кактуса (да, вот так, с заглавной буквы, потому что он не просто растение, а равноправный сосед) и «хрустальный» шар — очень помогает сосредоточиться в интеллектуально сложных ситуациях. Благодаря участию еще одного гостя вся моя сантехника работает идеально — и это в доме времен «решения жилищной проблемы»! Он, дом, хотя и не «хрущовка», попискивает, поскрипывает и постанывает просто непрерывно. А сантехника работает, хотите верьте, хотите — нет.
А мой любимый диван на кухне? На первый взгляд — обычный кухонный «уголок». А вот отнюдь. Во-первых, сиденья пошире — со стандартного «уголка», ежели посиделки затягиваются заполночь, гости начинают попросту соскальзывать. Во-вторых, он куда мягче типового. А главное — отодвигаем стол, и «легким движением руки» стандартный «уголок» превращается во вполне комфортное — двуспальное! — ложе. Подушки я изготовила самостоятельно, но сам объект…
По-моему, мастер вложил в свое произведение изрядную часть собственной энергии. Когда мозги не желают додумываться до чего-то, до чего додуматься обязаны, — достаточно бывает четверть часа посидеть в любимом уголке — и решение является «ниоткуда».
Иногда, впрочем, даже «умственный угол» не спасает. После Ланкиного звонка я просидела в нем не меньше двадцати минут, но сделала один-единственный вывод: нужен независимый эксперт. И позвонила Полю.
— Поленька, радость моя, тебе по городу больше, чем мне, ездить приходится. Скажи как репортер — где сейчас можно купить моченые арбузы?
Вечный анекдот про «где ж я тебе в три часа ночи мужика найду» Поль не вспомнил. Просто ответил. Не задумываясь и не интересуясь, за каким дьяволом Маргарите Львовне вдруг потребовались моченые арбузы.
— Сейчас? Боюсь, что нигде. Посмотри на часы — около семи, рынки уже закрываются. Разве что у бабулек каких по районам, но это вряд ли. Рядом с моим домом, например, таких нет.
Я тут же уточнила задачу:
— Ох, извини, это я балда, некорректно спрашиваю. Сейчас — это не сию минуту, а в текущем сезоне, ну, в смысле вчера, сегодня, завтра.
— Тогда на рынке, — моментально сообщил «независимый эксперт» и пояснил. — Только их сейчас — арбузов, то есть, не рынков — мало, не сезон, поэтому точно не скажу. Надо на всех посмотреть, на тех, что покрупнее. Городской, Губернский, Крытый, да сама, наверное, знаешь.
— Угу, — я начала переваривать информацию. — А больше нигде? В каком-нибудь супермаркете, а?
— Да ты что? — фыркнул он. — В супермаркете ты купишь оливки, маринованные огурчики — но и то не наши, а венгерские или болгарские — корейскую морковку и, может, что-нибудь аргентинское. А наши родные моченые арбузы… Откуда? Да у тебя же под боком один из крупнейших универсамов, зайди да проверь.
— Значит, только на рынке? — подытожила я.
— Ну… — Поль сосредоточенно чем-то там запыхтел, должно быть, трубкой. — Можно еще у знакомых. Но это искать надо.
— Понятно. Еще вопрос можно?
— Да хоть десять, — радостно отозвался добрый мальчик.
Мне показалось, что в трубке слышны отголоски очередного праздника жизни. Когда же это юное дарование свой сельский материал отписывать собирается? Впрочем, сдается он всегда вовремя, так что это не мои проблемы.
— Нет, десять пока не нужно, только один и отстану. Представь, что ты находишься на задворках кинотеатра «Старт».
— Представил, — бодро сообщил Поль.
— На машине.
— Тоже представил.
— Сколько тебе потребуется времени, чтобы добраться — лучше дворами — до Крытого рынка?
Он — знала я, кого в независимые эксперты приглашать! — не задумался ни на мгновение:
— Смотря какое время суток. В шесть утра или ночью — минут пять. Днем, возможно, и все пятнадцать.
— Около пяти часов дня, а?
— Плохое время. Самое плохое, — повторил Поль. — Пробки. Минут десять, а то и двадцать. До Городского, Губернского или Большого Оптового — дольше, соответственно, раза в три, в пять. Это, конечно, если тебя никто не запер, ну, поперек дороги не встал.
— Класс! Спасибо, солнышко, ты мне очень помог!
— Да всегда пожалуйста! — жизнерадостно сообщил «независимый эксперт». — Может, в гости зайдешь? У нас весело.
Я поблагодарила за приглашение и отключилась.
Не меньше десяти минут в одну сторону, говорите? Значит, недолгое отсутствие Ланкиного возлюбленного к девушке Свете отношения не имеет. Времени у возлюбленного было только-только, чтобы добраться до рынка, купить арбузы и вернуться. А Ланка, небось, психует именно из-за этого «пробела в биографии» — а вдруг?..
Но какие уж тут «вдруг» с нашими дорогами. В чем, в чем, а в этом Полю можно довериться. И, кстати, на «тойоте» будет еще дольше, чем на пашкиной «кисоньке». «Кисонька» в любую дырку проскочит, а «тойота» не в любую.
Плохо, что медики так расплывчато срок обозначают. Умерла в семь-восемь, а отраву могла выпить и в четыре, и непосредственно перед смертью. Э-эх!
Идеальный подозреваемый — Лидуся. Правда, непонятно, за каким дьяволом Света от нее в студию потащилась. Зато все остальное сходится: и мотив, и возможность.
Лишь одно смущает — да способен ли человек на такой идиотизм? Вот так, запросто, отравить гостью за собственным столом и считать, что никто ничего не заподозрит.
Хотя… Если ты вдруг кого-то убил, надо вести себя именно так: тупо, глупо, топорно. Беспроигрышный вариант. Все, естественно, решат, что не бывает таких идиотов, и ты весь в шоколаде. А у Лидуси — инстинкт, черт бы ее побрал. По моему впечатлению она говорила правду, только правду и ничего, кроме правды. Но это мое впечатление. Как ни крути, Лидуся могла Свету убить. И вопрос «зачем?» тут даже не возникает. Мотив размером со слона. И возможность такая же.
Бенедикт внимательно выслушал мои рассуждения и одобрительно повел усами. Лидусина кандидатура его явно устраивала. Возможно, по той причине, что когда Лидуся единственный раз за все время нашего знакомства посетила мои пенаты, а Бенедикт выглянул, дабы оценить гостью — она завопила, как три пожарные сирены сразу. Бенедикт тогда очень обиделся и весь вечер даже усика не высовывал.