— Она там? Харлоу, ты меня слышишь? — беспокойство в его голосе, после всего, невыносимо.
— Я в порядке, Кэш, — Лео ударяет меня в живот, выбивая весь воздух из легких. Кэш выкрикивает в трубку ряд жутких угроз.
— Тебе лучше поторопиться, Фокс. Ты знаешь, как я люблю портить красивые вещи. Лео легким движением пальца заправляет прядь волос мне за ухо, и я плюю ему в лицо. Он хмурится и дает мне сильную пощечину, но я изо всех сил стараюсь заглушить любой стон ради Кэша, но уверена, что пощечина прозвучала.
— Все, что ты с ней сделаешь, я сделаю с тобой в десять раз хуже, свинья, — рычит Кэш.
Лео дает ему координаты на стройку.
— И думаю, не нужно говорить тебе, что случится, если ты придешь не один, — он дерет меня за волосы, заставляя кричать от неожиданной боли, чтобы Кэш услышал в последний раз.
***
Десять минут спустя я слышу, как машина мчится по гравию. Последние две минуты Лео ждал на ступеньках трейлера, и я с замиранием сердца ждала выстрелов, когда хлопнула дверь машины.
Мой желудок подскакивает, когда я слышу шаги, ведущие к двери.
Та открывается, и бешеные глаза Кэша тут же встречаются с моими, у меня перехватывает дыхание. Я рада его видеть, но в то же время напугана. Рада, что он здесь, но в то же время хочу, чтобы он был в безопасности за много-много миль отсюда. Думала, что Лео привел меня сюда, чтобы убить, и не знаю, зачем он вызвал сюда Кэша. Потому что я могу сказать одно: в его присутствии убить меня будет бесконечно труднее.
Его глаза сканируют меня с ног до головы, и он бросает взгляд, спрашивая, все ли со мной в порядке. Я киваю в ответ, и он быстро возвращает свое внимание к Лео. Кэш не использует свои костыли — наверняка, чтобы не показать слабость, — и расслабленно прислоняется к картотеке, но я вижу, что он пытается сместить вес.
Я замечаю, как Лео кладет два пистолета на стол и вынимает магазины. Должно быть, он обыскал Кэша. Ничего страшного, если Кэш не умеет стрелять, вероятность того, что в него будут стрелять, меньше. Я пытаюсь убедить себя, что все закончится хорошо.
— Начинай говорить, Саксон, — тянет Кэш.
— Я думаю, у нас есть уникальная возможность поработать вместе…
— Какого хрена мне вообще… — Кэш замолкает, когда к моему виску прижимается холодный металлический ствол пистолета. Его челюсть сжимается, а глаза вспыхивают.
— С моей точки зрения, — продолжает Лео непринужденно, словно не держит меня на мушке, — Она — наша проблема. Устранив ее, мы устраним угрозу для нас обоих. Если нет, я буду вынужден арестовать тебя как Убийцу Джун-Харбор. Я не могу допустить, чтобы она разглагольствовала обо мне, не так ли?
Мое сердце замирает при мысли о том, что произойдет, если Кэш окажется в такой ситуации. Я умру, но не нарушу обещание, — его слова эхом отдаются в моей голове.
— Если ее не будет, мы сможем продолжать жить дальше. Когда я буду убивать снова, не буду использовать тебя, и прослежу, чтобы ничто из предыдущих убийств не вернулось к тебе. Никогда. Я позабочусь о том, чтобы полиция закрыла глаза на все, а взамен ты будешь держать свои знания обо мне при себе.
— А если я этого не сделаю?
— Ну, как ты думаешь, кому поверят присяжные? Прославленному полицейскому, поймавшему серийного убийцу, терроризировавшего этот город, или известному гангстеру с татуировкой, совпадающей с татуировкой убийцы? — Кэш прикусывает губу, размышляя. Я тоже думаю об этом, и Лео прав: ничем хорошим для Кэша это не закончится.
Кэш встает прямо и сцепляет руки перед собой.
— Что ты предлагаешь?
— Взаимное гарантированное уничтожение, — он указывает на камеру видеонаблюдения в углу комнаты. — Мы оба получим копию. Ты получишь мое признание, а я — видеодоказательство того, что ты убил Харлоу Харгрейв, — мое сердце падает в желудок.
— Нет. Никогда, — рычит Кэш, его кулаки сжимаются.
— Это хорошее предложение, Фокс. Ты не можешь быть настолько привязан к этой сучке, — Кэш злобно смотрит на него. — Или она, или ты пойдешь по стопам своего отца.
Я прокручиваю в голове этот сценарий, и меня охватывает неожиданное спокойствие. На самом деле все это звучит не так уж безумно. Я исчезаю, а Кэш продолжает жить своей свободной жизнью. А сколько раз я молилась, чтобы Убийца закончил работу? Сколько раз я приветствовала смерть, вместо того чтобы продолжать это мучительное существование… Это было до Кэша, конечно. Но все равно, у него есть еще много всего, ради чего стоит жить. А у меня — только он.
Я могу показаться сумасшедшей, но чувствую себя невероятно здравомыслящей, когда говорю: