— В патроннике еще есть одна пуля, так что, если решишь меня убить, не промахнись, — я щелкаю маленьким переключателем сбоку. — И предохранитель лучше снять.
Я подмигиваю, и она ворчит.
Прохожу мимо нее с поднятыми руками и позволяю ей следовать за мной к креслу с ноутбуком. Она держит пистолет направленным на меня, пока я сажусь. Стоит позади меня, видит, что я набираю на экране компьютера.
Открываю YouTube и набираю Джун-Харбор Камера поцелуев «Пираты».
Прокручиваю страницу, пока не нахожу нужное мне видео.
— Проверь время и статистику игры, — говорю я, прежде чем нажать кнопку «воспроизведение». Я не смотрю на экран, смотрю на нее. Знаю, что она увидит, и хочу запечатлеть выражение ее лица, когда она будет наблюдать за тем, как камера увеличивает меня.
Я знаю момент, когда на видео будет видно, как я целую высокую брюнетку в майке болельщиков «Пиратов», потому что челюсть Харлоу сжимается, и от этого у меня в животе появляется тепло. Ей не нравится видеть, как я целую другую. Злобное удовлетворение вспыхивает в моей груди.
Ну и хорошо. Я не хочу целоваться с кем-то другим.
— Вот видишь, можешь называть меня лжецом сколько угодно, но есть около сорока тысяч человек, которые могут сказать тебе другое, — она сжимает губы в плотную линию, а ее брови сходятся вместе. Она чертовски очаровательна, когда расстроена.
— Я думал, ты обрадуешься, узнав, что не трахаешься с убийцей своей подруги, — я встаю, чтобы смотреть ей в глаза.
— Мы не трахаемся, — она краснеет и пытается казаться оскорбленной, но я улавливаю легкую дрожь в ее голосе, намек на похоть, которую она так отчаянно пытается скрыть.
— Ох, но будем, куишле, — это не угроза. Это обещание. Я провожу тыльной стороной ладони по горячей коже ее щеки. — Мы в конце концов будем вместе, детка, и если ты этого не хочешь, то лучше прямо сейчас всади пулю мне в голову, потому что я уничтожу всех других мужчин ради тебя, а сам буду поклоняться каждому дюйму твоего тела.
Ее рот открывается и закрывается несколько раз, прежде чем она наконец говорит:
— Кто она?
— Ревнуешь? — укол жара в моем животе разросся до полноценного инферно, и каждая клеточка тела зудит от желания прикоснуться к ней, трахнуть ее, заставить ее понять, что у нее больше нет причин для ревности.
— Нет, — выплевывает она, и я смеюсь.
— Да ладно, лучше не лги мне, — я скольжу рукой по ее челюсти к склону шеи.
— Я не лгу, — у меня кровь приливает к члену от ее сопротивления в принятии чувств. Чем больше она сопротивляется, тем сильнее будет взрыв, когда она наконец сдастся. Пусть лжет себе, говорит, что наш поцелуй был просто ошибкой, но я знаю лучше. Она казалась чертовски жадной, а я только рад предложить ей пиршество.
— Раскрасневшиеся щеки, учащенный пульс… — я глажу ее венку на шее. — Учащенное, поверхностное дыхание… — провожу рукой по ее вздымающейся груди, затем спускаюсь к поясу шортиков. — И готов поспорить, что если я проскользну сюда, то твоя киска будет мокрой.
Она прикусывает губу и морщит носик, и я понимаю, что совершенно прав.
— Не игнорируй мой вопрос.
— Я отвечу на твой вопрос, если ты ответишь на один из моих.
— Хорошо, — с готовностью соглашается она, и мой рот растягивается в ухмылке.
— Она дочь моего коллеги. Я никогда не встречал ее до той ночи, и то, что ты видела, было первым и последним нашим поцелуем. Не думал ни о какой другой женщине с той секунды, как впервые увидел тебя.
— Ох, — она сдерживает улыбку. Держу пари, она изо всех сил старается притворяться, но меня не обманет.
— Моя очередь. Ты правда думала, что огромные красные очки в форме сердца — лучший образ для прикрытия? — сначала она выглядит смущенной, но потом я вижу, как меняется ее лицо, как расширяются глаза, когда она понимает, что означает мой вопрос.
***
— А магазин мороженого? — она примостилась в углу дивана, ее рука лежит на спинке, а голова подперта ладонью. Мы перебирали все детали последних двух недель, пока она разбирала, к чему я приложил руку, а что оставалось неизвестным фактором.
— Я умирал от желания увидеть, как ты выглядишь, облизывая рожок мороженого, — она больше не выглядит смущенной, просто смотрит на меня пытливо, как будто я теперь загадка, которую она пытается разгадать.