Выбрать главу

— Не нарывайся. Отдайся мне, и лучше делай то, что я тебе говорю, — он возвращает руку к моей заднице, чтобы плотно сжать ягодицы и с силой подается вперед.

— И прямо сейчас я говорю тебе кончить, — он ворчит, снова мощно двигая бедрами.

Быстрые и устойчивые вибрации подталкивают меня к кульминации.

— Ах-ах-ах…

— Ни звука, молчать, — я стону от разочарования, прикусив губу, чтобы сдержать крик. Мои ноги трясутся, когда оргазм прорывается, пальцы больно сжимают твердые края полки, а костяшки белеют.

Когда дрожь утихает, меня шатает, и я шокирована тем, что все еще стою на ногах. Кэш замедляется и мурлычет.

— Охуенно, детка. У тебя охуенно получается.

Я сияю от его похвалы. Напряжение оргазма стоит того, чтобы испытать это чувство гордости. Он продолжает медленные и глубокие движения, его пальцы все сильно впиваются в мою плоть. Когда головка его члена проникает внутрь, его дыхание сбивается.

— Еще раз, — хрипло говорит он, с силой толкаясь. — Снова, и на этот раз я хочу услышать тебя, — я почти вздыхаю от облегчения. Сдерживание себя — это уникальный вид боли. Но дать Кэшу то, что он хочет, мое послушание — это уникальный вид удовольствия.

Его ворчание становится все более грубым, чем дольше и сильнее он двигается. Мои стоны срываются с губ.

— Возьми. Возьми. Возьми, — Кэш задыхается, переходя на — Дай мне. Дай мне, — когда моя кульминация снова начинает достигать пика.

Я разбиваюсь вдребезги. Если бы не хватка Кэша, я бы рухнула.

Однако оргазм не прекращается, он продолжает приходить в пульсирующей эйфории, одновременно успокаивающей и разрушающей. Мой разум кружится, а тело пытается сдержать рвущееся наружу наслаждение.

— Громче, куишле. Кричи для меня, детка, — шипит Кэш с придушенным дыханием, его толчки становятся отчаянными. Я стону все громче и громче, когда каждая волна грозит сбить меня с ног. — Блять, какая грязная маленькая шлюха. Позволяешь брать тебя вот так. Кончаешь для меня снова и снова. Такая хорошая девочка для папочки, — он ругается, когда оргазм прорывается сквозь него, и горячее семя окрашивает мою спину.

Он упирается в меня бедрами и тянется, чтобы взять палочку. Затем медленно прижимается ко мне, размазывая свою сперму по моей спине плоской стороной ладони.

— Такое красивое зрелище. Моя маленькая шлюшка, покрытая спермой, — я стону и снова прижимаюсь к нему задницей, быть помеченной им. Использует меня как шлюху, поклоняться как богине.

— Иди сюда, — бормочет он, беря меня за руки и направляя под струю воды. Прижимает меня к себе, шепча похвалу в мои волосы. Я прижимаюсь ухом к его груди, слушая замедляющийся пульс.

Он начинает мыть меня мочалкой, нежно поглаживая, ласково и приятно. Когда он поворачивает меня обратно, я смотрю на него.

— Научи меня пользоваться пистолетом.

***

— Самое главное, чтобы ты могла нажать на курок, не отрывая прицела от цели, — говорит Кэш после того, как трижды показал мне, как безопасно заряжать и разряжать пистолет. Стрельбище пустое — без сомнения, благодаря Кэшу. Либо он владеет всем этим местом, либо просто выкупил его для нашего уединения.

Мы находимся в стрелковой кабинке с мишенью в виде человеческого силуэта, висящей внизу. Рядом с нами на крючке висят наушники неонового цвета, а также пара защитных очков.

— Мне их надеть?

— Да, конечно, — я достаю их, пока он продолжает говорить: — Уверен, что Даг подождет, пока ты наденешь наушники.

Я кладу их обратно на крючок и смотрю на него.

— Это безопасно для практики? Да. Но я хочу, чтобы ты как можно быстрее освоилась с оружием, а знание того, насколько оно громкое, имеет значение. Если мы весь день будем стрелять в наушниках, а ты выйдешь на улицу и выстрелишь, испугаешься настоящей громкости, вздрогнешь и промахнешься… ты труп.

Сглатываю, серьезность ситуации продолжает проникать в меня.

— Лучше пусть у тебя в ушах звенит всю оставшуюся ночь, чем ты получишь пулю, куишле. Я не учу тебя стрелять. А выживать.

— Поняла.

Он проводит большим пальцем по моему подбородку.

— Я знаю. Ты умная. Хорошо, теперь встань в стойку.

Вопросительно смотрю на него, затем пытаюсь имитировать стойку, которой научилась в детстве во время занятий спортом: ноги расставлены, колени слегка согнуты, бедра вперед. — Вот так?

— Помни, что я сказал: важно лишь нажать на курок, не сместив дуло за пределы цели. Так что можно стоять, как угодно, лишь бы было равновесие и устойчивость для прицела.