В мою дверь тихонько стучат, и я прикусываю губу, чтобы не позвать ее сразу же. Подождав несколько мгновений, говорю, чтобы вошла. Она в большой футболке, свисающей до бедер, и не видно, надето ли под ней что-нибудь.
— Я не знаю, что сказать, но попытаюсь… — начинает она, и я сажусь в кровати, опираясь на подушки. — Ты более чем доказал мне свою правоту. Ты сказал, что никогда не солжешь мне, и ты никогда не лгал. Но я знала. Знала, что ты готов на все ради меня, и использовала это против тебя. Ты показал мне свое сердце, и я обратила его против тебя. Я причинила тебе боль так, как ты никогда не причинил бы ее мне.
Ее голос срывается, и я крепко сжимаю челюсти. Видеть, как она обнажается передо мной, хуже, чем видеть ненависть в ее глазах. И она заслуживает этого, но все равно хочу унять боль. Боль, которую она причинила мне.
Она успокаивает себя вздохом и поднимает футболку через голову, оставляя ее в одном белье.
— Я не знаю, как загладить свою вину, но, — она переползает на кровать с моей стороны. — Могу начать вот так.
— Подожди, — я останавливаю ее, она садится обратно на пятки, выглядя смущенной и немного испуганной. — Возьми мой ремень, — городские огни за окном дают достаточно света, чтобы я мог видеть, как она сглатывает.
Она сползает с кровати и берет ремень из шкафа. Когда она возвращается, я говорю ей взять вибратор из моей тумбочки. Ее лицо выражает замешательство, когда она смотрит на эти два предмета, приносящие одновременно боль и удовольствие. Она снова опускается на колени на матрас рядом со мной, и моя грудь сжимается при виде ее такой податливой и готовой угодить.
Наконец-то она понимает происходящее.
Поднимает подбородок и тихо произносит:
— Ты можешь причинить мне боль, если понадобится.
— Знаю, — я резко выдыхаю, и она опускает взгляд на свои бедра. — Но я не хочу причинять тебе боль. Я хочу мучить тебя. Свести тебя с ума так же, как ты сводишь меня.
Она смотрит на меня сквозь ресницы, и мой член дергается от страха и жара в ее глазах. Я вынимаю его из боксеров, уже сильно пульсирующий, и стягиваю простыни с талии.
— Ты играла со мной сегодня вечером, куишле. А теперь я поиграю с тобой.
Я смотрю на нее, потом на свои колени, она понимает, что к чему, и ползет ко мне. Нежно обхватывает рукой мой ствол и, прежде чем прикоснуться ртом, я пальцем поднимаю ее подбородок.
— Покажи мне, какая ты красивая, когда плачешь.
Когда ее горячий рот опускается, мои бедра инстинктивно поднимаются, и моя раненая нога словно разрывается. Я не обращаю на это внимания и сосредотачиваюсь на ее влажном языке, кружащемся вокруг кончика члена, прежде чем она вводит его в горло. Она задыхается, и я тянусь к ремню, складывая его пополам. Ее тело напрягается, когда она слышит звяканье пряжки. В следующий раз, когда она наклоняется, я опускаю ремень на ее задницу.
Она вскрикивает с членом во рту, и вибрация от ее крика достирает моих яиц. Ощущения настолько хороши, что я тут же снова щелкаю ремнем по ее заднице. Она стонет, от удара, задыхается. Колючая проволока, обвивающая мое сердце, ослабевает каждый раз, когда ремень трескается о ее эластичную кожу.
Провожу пальцем по ее щеке и недовольно вздыхаю.
— Никаких слез для меня, куишле? — она смотрит на меня, в голубых глазах виднеется извинение. Я достаю вибратор и включаю его, прижимая между ее бедер. Она вздрагивает и стонет. — Ты не кончишь раньше меня. Кивни, если поняла.
Она покачивается вверх-вниз по моему члену в знак согласия, заставляя меня стиснуть зубы, чтобы сдержать стон.
— А теперь давай сама, чтобы я отшлепал эту сладкую попку до красна, — ее пухлые булочки уже горячие на ощупь и ярко-красные. Я бью достаточно сильно, чтобы оставить приятное жжение, но не до синяков. И достаточно, чтобы выпустить часть обиды и злости, при этом зная, что она получает удовольствие от боли.
Пока она скачет на вибраторе, я бью ее по попке, а она сосет все энергичнее, почти отчаянно. Каждый раз, когда она опускает глубже, я шлепаю ее по заднице, чтобы она постоянно находилась в состоянии одышки. Звуки, которые мы издаем, почти насильственные. Я шиплю и хриплю, она трахает меня ртом, издает смешанные стоны, крики и захлебывается.
Мой пах сжимается, яйца покалывают, когда приближается кульминация. Несмотря на боль в ноге, я не могу удержаться, чтобы не втолкнуться глубже. Я пытаюсь удержаться, пока не почувствую начинающиеся спазмы ее собственного нарастающего оргазма.
— Нет, пока я не кончу, куишле, — хрипло произношу я, испытывая волны наслаждения. Опускаю ремень и свободной рукой прижимаю ее голову к себе, с силой вскидывая бедра.