— Не закончим, — хватает меня за руку. — Я терпеливая, и подожду пока ты остынешь.
— Между нами ничего не изменится, — отцепляю ее руку. — Или ты выходишь из моего дома сама или я тебя выпроваживаю.
— Никуда я не уйду. Я буду ночевать здесь и точка. Пусть не в твоей спальне, но в этом доме.
— Хозяин-барин, — спокойно произношу я, приподнимая одной рукой чемодан. Подхожу к Лере и беру ее за руку. Та, к счастью, не вопит, правда, сопротивляется весь путь.
— Дай хоть сумку забрать.
— Забирай.
— До свидания, Лера, — захлопываю перед ней калитку и, не обращая внимания на ее слова, поднимаюсь в свою спальню.
Сгребаю постельное белье, на автомате меняю на чистое, и толком не отдышавшись, иду к дочери. Мой стук в дверь остается без ответа, впрочем, это неудивительно, учитывая громкость музыки.
— А ты стучался?
— А то, все костяшки себе стер, — прохожу в комнату и выключаю музыку. — Мы даже не обнялись сегодня. Иди сюда, — тяну дочь на себя, на что получаю отрезвляющий комментарий:
— Не надо меня обнимать после каких-то девок, — одергивает мою руку.
— Поаккуратнее со словами.
— Я не в духе. Мы сейчас поссоримся, а потом я буду об этом жалеть. Короче, папа, выйти отсюда. Пожалуйста.
— А что еще сделать?
— Ничего. Не лезь ко мне сейчас, это так трудно?!
— Да вообще на раз два плюнуть, — наладил, твою мать, контакт с дочерью.
Смотрю на идеально ровный потолок уже больше часа и, так ничего не придумав за что бы можно было зацепиться, просто беру мобильник.
Богдан Лукьянов 22:32 «Тебе сейчас икалось, Анька?»
Anna Konfeta 22:33 «Только что я отрыгнула чесноком. Это считается?»
Богдан Лукьянов 22:33 «Будем считать, что да. В понедельник расскажешь про икоту»
Anna Konfeta 22:33 «А во вторник про рыготу?»
Богдан Лукьянов 22:33 «Можешь и про нее. Опять сало жрала с чесноком, негодяйка?»
Anna Konfeta 22:34 «Вам чего надобно, Богдан Владимирович?»
Хороший вопрос. А чего мне надобно? И какого хера я к ней сейчас лезу? Можно, конечно, оправдать это выпитым вином, но, к сожалению, я абсолютно трезв.
Богдан Лукьянов 22:34 «Спокойной ночи»
Ни ночь, ни утро спокойными не выдались от слова «совсем». Ну если ночь можно просто назвать бессонной, то утро недобрым, судя по взгляду дочери, которая пододвинула мне тарелку с оладьями. Мне бы радоваться — вернулся мой привычный образ жизни. Вот тебе и кофе вместе с завтраком, и дочь рядом. А вот не радуется. Вопрос только в одном — это обида из-за отсутствующей в доме Леры или дело в моей личной жизни. Однако ворошить гнездо сейчас нет никакого желания.
— Стой, — громко окрикивает меня Ника, как только я хватаюсь за ручку двери.
— Если ты захотела поговорить, то, увы, сейчас не время. Я и без того опаздываю.
— Не хочу. Держи, — подает мне бумажный пакет. — Сметану не забудь добавить. Пока.
— Пока, — улыбаясь, произношу я.
Глава 7
Я всякое мог ожидать от сегодняшнего дежурства, например, снова увидеть одних и тех же из месяца в месяц кочующих на отделении больных, но точно не Аню. Пришла. Быстрым шагом иду в сторону сестринского поста. Чувствую себя при этом идиотом, неспособным скрыть не менее идиотскую лыбу, чем я сам. Это вообще уже клиника. Оглядываюсь по сторонам и захожу в сестринскую. Однако, дебильная лыба исчезает с моего лица, как только я понимаю, что Аня здесь не одна. Ладно бы с дежурной медсестрой, но на диване рядом с ней какой-то пидарастический улыбающийся ушлепок.
— Ты кто? — без приветствия обращаюсь к смазливому. — Здесь может находиться только медицинский персонал, — обвожу его взглядом.
— Добрый день. Я и есть медперсонал, просто еще не переоделся, — с очень сильным акцентом произнес парень, переводя взгляд на Аню. — Я медбрат. Мы вместе с Аней дежурим. Я Люка, — протягивает мне руку.
— Падлюка.
— Это что означает? — непонимающе уставился на меня пацан.
— Тебе будет сложно объяснить это слово, — подает голос Аня, не скрывая улыбки. Кладет ладонь поверх его протянутой ко мне руки и опускает ее вниз. — Это заведующий отделения — Богдан Владимирович.
— О, извините. Не знал. Мы с вами еще не пересекались. Я дежурю на втором посту, — вполне доброжелательно говорит пацан.
— Замечательно. Халат надень. Анна Михайловна, вы так близко находитесь к молодому человеку, что я опасаюсь за него.