— Заживет — тихо проговаривает она, закрыв глаза. Мне и без того понятно, что перелома или еще чего-то серьезного у нее нет. Однако, это единственный повод для приглашения в машину. Ну не сказать же «Анька, дай потискаю маленько, у меня трубы горят». Усмехаюсь, когда осознаю, что не только мысленно произнес слова деда, но и интонация точно такая же. Даже имена одинаковые.
— Нет там ничего серьезного, — как-то грубо, совсем несвойственным голосом произносит Аня. Да, ничего серьезного у меня в башке. Благо не романтический бред, но пошалить охота. Не время, не место и совершенно не то положение. Однако я все равно как поплывший пацан тянусь к Аниным губам. И уж чего я не ожидал, так этого того, что она дернет расположившейся на моем колене ногой. Сильно. И совершенно точно специально.
— Даю угадаю, целоваться уже тоже нельзя в убывающую луну? Ждем растущую?
— В убывающую можно. Я просто от стресса сало с чесноком поела. Так что мне нельзя.
— Так я тоже. В смысле поел чеснока. Значит можно.
— Ну хватит, — убирает ногу.
— Смешная ты, Ань. Угости меня салом, что ли. Сто лет не ел.
— Не могу. Я все съела.
— Ясно. Снова возвращаешься к жирухе.
— Да.
Да?! Ну что за на хрен просто да? Это совершенно не Анин ответ Что-то я определенно упускаю.
— Ты так и не сказала, что за ЧП у тебя произошло.
— Да… сестра учудила, — с запинкой отвечает Аня. — Она одна дома была. В общем, это уже неважно, все нормально, — отвратительная игра никудышной актрисы. А если гаденькая ухмылка Егора и это все связно? Решила соскочить? — Мне домой надо. Родители в гостиной, они не поймут, почему я так долго дышу воздухом. Да еще и за пределами дома. Я пойду, — ну супер, твою мать, на первом этаже вообще нет света. Родители у нее в гостиной. Хватается за ручку и быстро вылезает из машины.
— Я за тобой заеду утром.
— Не надо. Мне папа уже вернул машину, — протараторила Аня, схватившись за калитку.
— Не опаздывай, — как можно спокойнее произношу я, а самому хочется дать ей хорошего поджопника. Врет ведь во всем, зараза. Ну вот на черта я связался с малолеткой? Да еще и курносой. — Стой.
Нехотя, но Аня все же поворачивается ко мне.
— Ногу чем мажешь?
— Не помню. Но у меня есть мази. Я пойду.
— До завтра.
* * *
Выхожу из душа и взгляд тут же падает на вибрирующий мобильник. Черт, забыл перезвонить.
— Да.
— А я уже думала объявить тебя в международный розыск, — непривычно радостным голосом произносит Ника.
— И тебе привет. Я был занят. Прости, что в прошлый раз скинул.
— Чем? — хороший вопрос. До меня только сейчас дошло, что я не звонил ей целую неделю.
— Всем понемногу.
— А почему ты мне не звонишь? Это странно. И совсем для тебя нехарактерно.
— Ну, а кто хотел свободы? — парирую в ответ.
— Ну не также. Хоть бы раз в три дня позвонил. Пап? — протяжно произносит Ника после небольшой паузы.
— А?
— Мама взяла нам билеты на конец недели.
— В смысле?!
— Ну мне здесь надоело. Я бы еще неделю назад отчалила. Не мое это.
— Я не об этом спрашивал. Почему ты сказала «нам»? — раздраженно произношу я.
— Маме дали отпуск. Она сама не ожидала. Ну раз так сложилось, она, конечно, поедет со мной, — вот только этого мне еще не хватало! — Встретишь нас в пятницу?
— Не знаю, не могу обещать. Скажи, а Лера далеко? Дай ей трубку.
— Не могу. У нее же режим, — перевожу взгляд на часы: без пятнадцати десять. — Она уже спит. Это же для кожи полезно.
— Пусть курить сначала бросит. Это полезнее.
— Да она и не курит.
— Ну да, ну да. Вообще святой человек. Я надеюсь, ты не нахваталась от нее дурных привычек за этот месяц, — к гадалке не ходи — как минимум промыла ей все мозги.
— Пап, ну не начинай, а?
— Я еще не начинал. Ладно, все, — уже мягче добавляю я. — Насчет пятницы я тебе позже скажу.
— Хорошо. Я позвоню. Спокойной ночи.
— Спокойной.
Кладу трубку и с силой швыряю ее на кровать. Дебильный день и не менее дебильный вечер.
— Неудачный день? — резко поворачиваюсь на голос Егора. Стоит себе, облокотившись о дверной косяк с точно такой же гаденькой ухмылкой, которую хочется стереть с его лица.
— Раз сам сюда пришел, так не стой на пороге, проходи. Давно надо было поговорить.
Сажусь на кровать, жестом приглашая малого на кресло. Тот, как ни странно, не артачится и садится напротив меня.
— Знаешь, я бы мог сказать, что мне очень жаль, стыдно и прочее, но это не так. Точнее, это было так, но ровно до того момента, пока я не осознал, что Ане по хрен на тебя и встречается она с тобой исключительно, чтобы позлить меня. Я понимаю, что тебе это неприятно, но учитывая, что между вами ничего не было, и не надо мне сейчас лапшичку на уши вешать, что было… в общем, я не вижу повода переходить в разряд врагов. Извини, так бывает.