— Мне пора. Спокойной ночи, — бурчу себе под нос, мельком вглядываясь в улыбающегося Егора.
— Спокойной, — к счастью, по-доброму произносит он.
Господи, неужели и на моей улице наступает праздник, и я буду встречаться с Юсуповым? Я и Егор! Встречаться как пара! Трам-пам-пам.
Вбегаю в дом, на радостях ставлю цветы в воду и поднимаюсь в свою комнату. Воодушевившись недавними событиями, открыла книги и продолжила изучать мочеполовую систему с еще большим энтузиазмом.
Не помню, когда в последний раз я чувствовала себя настолько хорошо. Несмотря на то, что легла я только в два часа ночи, в шесть я была уже бодрячком. Не навести макияж — преступление. Легкий, без помады, но тон и тушь имеется. «Благодаря» веснушкам, без тональника жизни мне нет. Но уж к нему Лукьянов придраться не должен, он его тупо не увидит. Тушь, дабы не нарываться, нанесла легким слоем. Парфюм выбрала самый легкий, так уж и быть, избавлю Лукьяновский нос от сладких ноток. Ну и туфли на танкетке выбрала синие. А вот с прической пришлось повозиться — заплетать самой себе сложные косы — неудобно. Но результат не мог не порадовать. Платье — строго деловое, но, учитывая, что за халатом его вообще не видно, за него я отчитываться не обязана.
— Боженька, спасибо тебе за эту красоту, — подмигиваю собственному отражению в зеркале и иду к выходу.
Два кофе и два кусочка «Захер» — именно так я начну утро с Лукьяновым. Надо его задобрить и забыть экзекуцию с моими ушами. Если быть объективной, он меня фактически от смерти спас. Не такой уж он и плохой. Подумаешь, гадкий тролль. Но не моральный урод и на том спасибо.
Я не знаю, как так получилось, но в момент, когда я свернула от дома на главную дорогу — я не посмотрела. Да, тупо витала в облаках, думая о своем. Каким чудом я успела затормозить, равно как и водитель другого автомобиля, не знаю. Но затормозила. Когда я поняла, что что-то не так? Наверное, тогда, когда чужая машина сдала чуть назад, поравнявшись с моей и стекло со стороны пассажира опустилось вниз.
— Ты смертница, Аня? — ну как так, Господи?!
— Ой, я не Аня, я ее сестра-близнец, — опустив свое стекло, наконец произнесла я.
— Мадлен? — ничуть не задумываясь, произнес Лукьянов, приподняв брови.
— Она самая.
— Так передай Ане, что она наказана. Все субботы июля дежурит она. А еще один косяк и август она тоже будет куковать в больнице. Передашь?
— Обязательно. Ну… до свидания. С Богом, — поднимаю правую руку и перекрещиваю Лукьянова.
— И не надейся, — закрывает окно, не дав мне сказать, что это не то, о чем он мог подумать!
Блин, блин, блин!!!
На отделение поднимаюсь со страхом, но тем не менее в весьма приободренном состоянии. На часах двадцать минут девятого. Ну что ж, отлично. Стучусь в кабинет, но никакого ответа не получаю.
— Дверь открыта. Можешь заходить, — резко поворачиваюсь к позади стоящему Лукьянову.
— Доброе утро, Богдан Владимирович. У меня руки заняты, вы не могли бы открыть мне дверь, а то мне ручку неудобно дергать.
— А ты уже говорила со своей сестрой близнецом? — осматривает меня с ног до головы, акцентируя внимание на ногах.
— Да, перебросились парой слов, — как ни в чем не бывало бросаю я.
— Я всерьез опасаюсь за твое психическое здоровье. У меня есть знакомый психиатр. Могу дать визитку. Будет совершенно бесплатно.
— Не беспокойтесь. Мой брат владелец частной клиники, если понадобится, я обращусь к нему сама, и он найдет мне подходящего врача. Но думаю он мне понадобится аккурат после окончания практики.
— Ты лучше поторопись и обратись сейчас. Кстати, я с кем сейчас разговариваю? С Мадлен или Аней?
— С… Мадланей.
— Ну окей, Мандланя, — открывает мне дверь, пропуская меня вперед.
— Мадланя, — быстро поправляю его, подавляя в себе улыбку. Чему я, блин, радуюсь? Ах да, точно, у меня в воскресенье свидание с Юсуповым. Трам-пам-пам. Захожу в кабинет и… спотыкаюсь. Причем так сильно, что едва удерживаю в руках стаканчики с кофе и тортом. Перевожу взгляд на Лукьянова и понимаю, что это сделал он!
— Вы… вы…
— У тебя заикание?
— Вы сделали мне подножку!
— Не выдавай желаемое за действительное, — спокойно произносит он, проходя в кабинет. Берет со стола мобильник и усаживается на диван. — Итак, спрошу еще раз, ты смертница, Мандланя?