— Как ты понимаешь, я не засчитываю тебе мочеполовую систему, — остановившись у сестринской, произнес Лукьнов.
— Не ответить на пару вопросов — это незачет? Серьезно?
— Серьезнее не бывает. Продолжай ее учить. И удели внимание всем органам, а не только тем, которые тебе приглянулись.
— Я правильно поставила диагноз! У него есть болезнь Пейрони, а вы выставили меня дурой.
— Если мне не изменяет память, это болезнь не приводит к смерти. Ну кривой себе и кривой, нет женщины — нет проблем. А у мужика, живущего в деревне, вдовца на протяжении пяти лет, ее нет. Он пашет, Аня. И беспокоит его то, что болит. А ты это самое не заметила. И зацепилась взглядом только за то, что ты по воле случая увидела в учебнике. Похвально, дорогая, что ты вчера занималась, но знаешь, что отличает хорошего врача от фигового врача-теоретика?
— Даже не буду отвечать. Любой ответ обернется против меня. Даже если он будет правильный.
— Его отличает умение видеть и применять все свои знания в комплекте, а не вычленять то, что ты хорошо запомнила или зазубрила. Когда что-то начинаешь изучать, думай о том, что это тебе пригодится в жизни, вне зависимости от того какую специальность ты выберешь. Ты это делаешь не ради зачета или оценки. Такой пациент может появиться на нашем отделении. Ты будешь его лечить от диабета или еще чего-нибудь, а в одно утро он пожалуется тебе на боль в ноге или мошонке. Ты не будешь сразу вызывать специалиста по левой или правой ноге, равно как и уролога. Он не прибежит сюда по мановению палочки. Больничные реалии несколько другие. Пока ты посредственная студентка, Аня, но все можно исправить, было бы желание. Главное, что в тебе есть потенциал.
— Чтобы я ни сделала, и как бы себя ни повела, вы все равно втопчете меня в грязь. Просто признайте, что я вас раздражаю. Вы меня терпеть не можете. Это же и так очевидно, даже такой посредственной как я! — выкрикиваю громче чем надо, наблюдая за тем, как на меня смотрится постовая медсестра.
— Очевидно только то, что если бы ты меня раздражала, я бы выставил тебе счет за мою машину и отправил тебя к Цебер.
— Вам просто нравится надо мной издеваться.
— Не совсем так. Мне очень нравятся твои реакции. Не могу пока предугадать, что ты сделаешь и скажешь в следующий момент. Это вызывает во мне интерес. И немаленький. А любой интерес — это жизнь. Ты мне очень даже симпатична. Даже больше скажу — ты меня поразила в самое сердце сегодняшним транспортиром и обследованием детородного органа Анатолия Викторовича. И ты бы действительно утерла мне нос, если бы сказала о всех проблемах нашего больного, а не только про болезнь Пейрони. Ладно, на этом закончим. В субботу на дежурстве будет общий опрос по всем темам, там я тебя протестирую по мочеполовой системе снова. Ну и по другим, стало быть, тоже. Выберу тебе больного, на котором ты продемонстрируешь свои знания и умения. На пятиминутку ты сейчас не идешь. Дуй в душевую и смывай с себя духи. Не забудь стереть лак и постричь ногти. Ацетон или как называется, то чем вы смываете лак, есть у девочек в сестринской. Достаточно попросить. Они все дадут. И туфли не забудь сменить. У меня в шкафу есть новые одноразовые тапочки. Можешь их надеть. В полдевятого я жду тебя у ВИП палаты.
— И все-таки смертница, — тихо произносит Лукьянов, обводя меня взглядом. — Ты меня сейчас разочаровала.
— Мне никто не дал жидкость для снятия гель-лака. А обычная не смоет этот лак. Только если держать ее очень долго. Да и нет у меня таких приспособлений. Послезавтра после посещения салона, я приду без лака. Туфли я снимать не буду, равно как и смывать духи, — уверенно произношу я, сложив руки на груди.
— Ну что ж, сама напросилась, — все также спокойным голосом произносит Лукьянов. Правда, через пару секунд, когда он схватил меня за руку и, несмотря на мое сопротивление куда-то потащил, я поняла, что его спокойствие лишь ширма.
Не могу объяснить почему, но сейчас я наслаждаюсь его тихим бешенством. Смотреть на то, как Лукьянов стучит в сестринскую, а та оказывается закрыта, ну прям очень приятно. Как он дергает за ручку и на его лбу появляется морщина от того, что он хмурится — вообще в кайф. Наверное, именно в этот момент, я потеряла бдительность. И совершенно не придала значения тому, что он повел меня за собой в свой кабинет. А потом и вовсе затащил в туалет. Открыл дверцу душевой кабины и с силой подтолкнул внутрь, включая воду. Вот сейчас, когда на меня полилась холодная вода, ко мне вернулась способность мыслить. Отпрянула в сторону от струи, испепеляя взглядом Лукьянова.