— Матка Боска, ты снова взялась за воровство тортов и тебя-таки поймали?
— И тебе привет, Марк. Вообще не смешно. Мне нужна твоя помощь, — нехотя произношу я.
— Ну, пойдем. Кто тебя так приложил?
— Никто. С мячом на пляже играли, а мне в морду попало.
— Будем считать, что пока я тебе поверил. Проходи, — пропускает меня в кабинет первой. Взгляд тут же падает на малышей, зафиксированных к детским стульчикам с помощью… маек.
— Если бы ты жил в Америке, тебя бы уже посадили за жестокое обращение с детьми, плюс оставление их в опасности. Тебе бы грозил реальный срок, — тяну руки к своей племяннице, но мне тут же прилетает от Марка по ладони.
— Не трогай, ты видишь, что она увлечена? Зафиксированный ребенок — безопасный ребенок. Для меня и для себя. И вообще — не учи ученого.
— Она ест игрушку.
— У нее режутся зубки. Не съест. Не отвлекай ее, пока молчит. И вообще, сядь. Кстати, денег не дам, — разводит руки в стороны, едва скрывая улыбку. — Мне строго-настрого запретили с тобой делиться шуршащими бумажками.
— Можешь на карту перевести и шелестеть ничего не будет. А вообще я не за деньгами. С таким фейсом я не могу появляться на практике. Мне нужна на недельку справка. Только, чтобы в ней была не твоя фамилия. Сделаешь?
— Сделаю. Но, конечно, не просто так. За тобой одна суббота и воскресенье с двойняшками, когда я захочу.
— Хорошо. Только про фамилию, пожалуйста, не забудь.
— Я не страдаю провалами в памяти. Так кто тебя разукрасил?
— Мяч. Правда. Я просто ворон считала, вот мне и прилетело. А твоя жена в курсе, что ты так… фиксируешь детей?
— Она даже в курсе того, что я надеваю на их коленки специальные насадки, похожие на половую тряпку и они моют, и полирует нам пол.
— Круто. Ну ладно, я тогда пойду.
— Подожди, — открывает ящик и кидает мне тюбик с мазью, который я еле-еле успеваю поймать.
— Так быстрее пройдет.
— Спасибо.
— Стой, — останавливает меня у самой двери. — Держи, — протягивает мне деньги.
— Я бы могла повыпендриваться и сказать, что мне не надо, но я их возьму, — забираю деньги, едва скрывая улыбку.
— Твой отец хочет твоего взросления. Давай я помогу тебе устроиться на работу.
— Нет, я сама. Практика закончится, и я сама устроюсь на ночные смены в больницу. Мне будет полезно отвлечься.
— Ань, без обид, но ты не та девушка, которая приспособится к работе в больнице. И, я сама… ну очень сомнительно.
— Ну вот и посмотрим, кто окажется прав, — с улыбкой произношу я, а самой от обиды хочется расплакаться. Неужели никто в моей семье не думает, что я на что-то способна?! — Передавай привет Марине.
— Я тебе сам привезу справку.
— Спасибо. А если папа с мамой спросят, можешь подтвердить, что мне мячом прилетело и ты типа меня осмотрел?
— Могу. Ты губы что ли увеличила?
— Неа. Просто долго целовалась, вот и вареники опухли. Пока, — с улыбкой произношу я и быстро иду к выходу.
Села я, как ни странно, снова в автобус.
Телефон я включила только вечером следующего дня, предварительно отправив короткое смс Лукьянову «Я на больничном». Какого же было мое удивление и, чего уж греха таить, разочарование, когда я не обнаруживала от него ни одного смс. Хоть бы какую-нибудь гадость написал.
21:56
«Я завтра зайду к тебе в первой половине дня. Ты не против?»
Егор 21:56
«Можешь даже сегодня:)»
Разбежалась, блин. Все, завтра ставлю точку.
21:57
«Завтра. Спокойной ночи»
Снова открыла вакансии и в очередной раз залипла на простой надписи «Требуются медсестры. Рассматриваются студенты пятого и шестого курса лечебного факультета». Словно какая-то насмешка — отделение терапии и урологии. Урология точно исключена. Чужие гениталии мне на фиг не сдались.
Неужели я действительно способна пойти работать на отделение Лукьянова? Хотя, если это решает заведующий, то фиг мне, а не работа. А с другой стороны, я ведь там уже освоилась. Инъекции делать умею. А уж бумажной работе точно можно научиться. И нос всем утру, что я все могу сделать сама. И Лукьянова буду видеть разве что иногда… Не, ну я точно больная. Перевожу взгляд на вибрирующий мобильник.
Козел Лукьянович 22:06
«Я жду тебя около твоего дома. Надень удобную и нормальную одежду. И, будь добра, переименуй меня с «козла» на что-то более-менее приличное. Даю на все пять минут»
Долго смотрю в телефон, перечитывая раз за разом смс. Где-то глубоко внутри моя душенька ликует, однако, противное чувство вины из-за Егора и «даю на все пять минут» опускают меня с небес на землю.