22:08
«Может, что-нибудь еще? Почку вам заодно мою не надо?»
Козел Лукьянович 22:08
«На хрен мне твоя почка? С таким дефицитом одежды как у тебя, она явно больная. Выходи давай, иначе я позвоню в твой дом и проведу беседу с твоими родителями о деяниях их дочки. Все вспомню, еще и приукрашу, точнее совру. Оно тебе надо?»
Козел Лукьянович 22:09
«Платье не надевай»
Несмотря на то, что я не верю в визит Лукьянова, зачем-то встаю с кресла и подхожу к зеркалу. Не раздумывая распускаю волосы, замазываю синяк и едва заметно, но все же крашу ресницы тушью. Капелька духов на запястье и шею. А вот переодеваться — нет. Никуда я с ним не поеду и точка. Спускаюсь вниз, надеваю летние кеды и, положив мобильник в карман штанов, тихонько выхожу на улицу. Открываю калитку и замираю. Я всякое ожидала увидеть, но точно не Лукьянова на мотоцикле. Надо признать, что в белой футболке и джинсах он выглядит моложе.
— Пижамные штаны и футболка? — обводит меня взглядом. — Когда я сказал удобная одежда, я не имел в виду пижаму.
— Вы всерьез думаете, что я куда-то с вами поеду? — перевожу взгляд на мотоцикл.
— Не думаю. Знаю. Садись. Мы только поедим и поговорим. Все остальное после разговора с Егором.
— Бред. Я вам не верю.
— Ну и правильно, что не веришь, — усмехается.
— Вы нормальный вообще?
— Нормальный. Что, неужели боишься меня? — скорее себя.
— Не боюсь. Но я никуда с вами не поеду. Во-первых, на ночь я не ем, во-вторых, поговорить можно и здесь, — уверенно произношу я, сложив руки на груди. — В-третьих, вы мне совершенно не нравитесь. И вообще я вас на дух не переношу.
— Садись уже, бензин из-за тебя только трачу.
— Вот и не тратьте. Только воздух испортили.
— Садись, — жестко повторяет он, протягивая мне шлем. Черт возьми, ну как так?! И хочется, и колется, и совесть бьет похлеще молотка. Господи, ну за что ты так со мной?
— Я так не могу.
— Как? Шлем испортит твою идеальную прическу? Убери волосы в хвост, а то еще на ветру ими подавишься. Я сегодня не намерен проводить реанимационные мероприятия.
— Хватит. Ну не могу я так. Это пошло по отношению к Егору.
— Что-то ты о нем не думала, когда обменивалась со мной слюной и жрала мои губы. Кстати, сейчас ты на них пялишься.
— Да прям. На носогубные складки я ваши смотрю. Они ужасные. И вообще, мне нельзя на ночь уходить. Мне надо вернуться домой.
— Взрослая девчонка, а все домой тебе надо. Я чего-то не знаю и у тебя там дите малое?
— Какое дите?
— Твое, Ань. Чего ты тупишь?
— У меня нет детей. Хватит нести чушь. Я вообще дева невинная.
— Ага. Невинная, — улыбается, потирая рукой лоб. — Садись.
Ну какой же козел. А ведь он меня как ни крути считает какой-то прости Господи. Возможно, эта вылазка осуществлена только с целью затащить меня в постель и поставить галочку. Возможно, Егору насолить. Ведь между ними так или иначе своего рода война.
— Да что ж ты такое нерешительное желе?! — с силой надевает на меня дебильный шлем и, взяв меня под руку, фактически усаживает на мотоцикл. Садится на него сам и берет мою руку. — Обними меня, тормоз.
— Я без лифчика, — тихо произношу я, обняв Лукьянова двумя руками.
— Зачем мне сейчас эта информация?
— За тем, что не надо меня везти ни в какой ресторан. У меня все просвечивается.
— Буду знать. Ну я туда и не собирался. Дорого и нечего пожрать, — мда… Подорожник и одуванчик — это явно предел. Хотя еще крапива есть. Она, кажется, тоже цветет. — Держись за меня крепко. И без резких движений. И желательно молчи — я все равно тебя не услышу. Вопросы есть?
— Да. Почему на мне шлем есть, а на вас нет?
— Давай договоримся — вне больницы на «ты».
— Допустим. Так почему?
— Ну, кто-то же должен быть красивым. Сегодня это буду я, — сказать что-то колкое в ответ я тупо не успела. Мы рванули с места и вот тут я поняла, что такое крепко обнять Лукьянова.
Глава 25
Когда, по ощущениям, примерно через полчаса мы заехали в какой-то совершенно непрезентабельный, откровенно говоря, страшный и темный двор, у меня в голове включился тумблер повышенной опасности. Сейчас я напрочь позабыла о том, что всю дорогу я сжимала Лукьянова и тащилась от его мышц. Капец. Он еще и останавливается у одного из подъездов.
— Мы так не договаривались, — первой подаю голос, вскакивая с мотоцикла, при этом снимая с головы дебильный шлем.