— Да не буду я тебя насиловать, Господи. Все тебе не так. Я тебе деревенскую романтику, а ты все нос свой воротишь. Неблагодарная. Держи, — подает мне пакет. — Переоденешься в это.
Заглядываю в пакет, а там новые шлепки, судя по этикетке, ужасные широкие шорты розового цвета на резинке, не менее ужасный топ и белая футболка. Все совершенно точно новое.
— Не криви свой нос. Здесь не перед кем красоваться.
— Ну, допустим перед тобой.
— Можешь просто ходить в белье. И тебе хорошо, и мне, — хотела бы сказать, что он шутит, но судя по его тону — нет, он серьезен как никогда. — Цель этой вылазки не драконить друг друга и не упражняться словесно «кто кого».
— А какова цель?
— Расслабиться и отдохнуть. Кстати, как прошел разговор с Егором?
— Максимально спокойно.
— Это плохо.
— Для кого?
— Для меня любимого. Да сними ты эту хрень с ног и переодень шлепки, — хотелось бы возразить как папе, но я все же не клиническая идиотка. На одни и те же грабли наступать я больше не буду. Хрень и вправду надо снять.
Смотрю на себя в зеркало в купленных Лукьяновым обновках и ржу как лошадь. Ну сукин сын. Сорок шестой размер, при моем сорок втором это полный капец. Ну ведь и коню ясно, что у меня не сорок шестой! Я похожа на бабку в этих убогих шортах. А высокая прическа на голове только дополняет образ. Село, блин.
— Хорошо выглядишь, — поворачиваюсь на голос Лукьянова. Ну какой козел! Он в отличие от меня переоделся в нормальные шорты и демонстрирует обнаженный торс.
— А мне кажется, сие одеяние мне не к лицу.
— Много ты понимаешь. Все натурально и дышит, а не в облипку. Я оставил на кухне пакеты, разложи, пожалуйста, продукты. И если не лень, нарежь овощи, ну и вообще накрой поляну, пока я занимаюсь мангалом.
— Поляну? В смысле стол на улице? Или на траве? — чувствую себя дебилкой. Но мы же в деревне. Вдруг он про траву.
— Как хочешь, — усмехается. — Но я имел в виду стол на улице. Воду на кухне я налил. Когда закончится налей из канистры. Или позови меня. Канистра на столе.
— Хорошо.
Хорошо или нет — не знаю, но одно знаю точно, несмотря на мое одеяние, я не жалею о приезде сюда. Да, здесь нет нормального туалета и вместо ванной есть только летний душ, и внутри дома нет ничего, к чему я привыкла, но что-то в этом определенно есть. Сама не могу объяснить, что именно. Хотя, надо признать, есть здесь кое-что приятное глазу — из окна открывается ну очень красивый вид на озеро. Правда, не он меня тут удерживает. Совсем не он. А вот этот индивид, берущий топор. Ну какой паршивец. В углу дома точно была кучка дров. Я ее видела. И сейчас он собирается рубить дрова, чтобы покрасоваться передо мной. Потому что знает, что я на него смотрю.
Да, вынуждена признать, что мужчина, умеющий работать руками — это красиво. Не то, что рукожопые однокурсники, неспособные разжечь мангал. У Лукьянова с этим точно не будет проблем. Хватит! Ну хватит на него пялиться. Мамочки, ну в кого я превращаюсь? Размазня. Отворачиваюсь от окна и перевожу взгляд на футболку. Ну уж нет, я должна быть красивее Лукьянова. Быстро снимаю с себя одежду и надеваю белую футболку. Отлично — до середины бедра.
Открыла один единственный имеющийся в комнате шкаф и сразу же нашла ремень. Обернула вокруг талии и деревенщины, как не бывало. Для должного эффекта еще и волосы распустила. Ну вот, теперь я довольна своим внешним видом.
Вдохновившись успехами в области «моды», я направилась разбирать продукты. Да, закупился Лукьянов не на два дня. Не такой уж он и жмот, судя по количеству продуктов. Ну а обнаруженный в одном из пакетов «Захер», сделал из меня желе. С этим надо что-то делать…
Глава 28
Я была бы не я, если бы сделала все так, как сказал Лукьянов. Во-первых, хотелось поскорее щегольнуть перед ним не в бабкинском наряде, во-вторых, оказаться поближе. И нет, не для того, чтобы мне в голову прилетела какая-нибудь щепка. Ну а, в-третьих, овощи помыть я всегда успею. Перевожу взгляд на свои босые ноги и, не раздумывая, выхожу так на улицу.
— Герой Челентано в «Укрощении строптивого» рубил как сумасшедший дрова для того, чтобы сублимировать нереализованную сексуальную энергию в физический труд. А вы, Богдан Владимирович, с какой целью насилуете бедные деревья?
— С целью получения дров для их дальнейшего использования. А вы, Анна Михайловна, с какой целью переоделись в такой наряд? — откладывает топор на пенек.
— А я открыла шкафчик на кухне и на меня напала стая моли. К сожалению, купленные шорты и топ, в который влезет полторы меня, это стая сгрызла. И вот пришлось импровизировать с оставшейся футболкой. Как, по-вашему, я хорошо в ней выгляжу? — подхожу ближе к Лукьянову и начинаю перед ним крутиться.