— Не думай, что нагоняя не будет. Будет, но позже.
Элла рассмеялась со слезами на глазах, которые были так похоже на янтарные глаза её брата. Внезапно он притянул её к себе, усадил на колени и заключил в свои медвежьи объятия, что заставило девушку завизжать и захихикать, отталкивая его.
— Надеюсь, свои чувства к ней ты проявляешь иным образом. Кстати, когда будет свадьба?
Он усмехнулся:
— Ты полагаешь, она случится?
— Брук мне многое рассказала о времени, которое вы провели вместе. Я знаю тебя, братец.
— Сегодня. Было бы просто замечательно, — вставила Анна.
Доминик рассмеялся.
— Я вполне согласен. Мы можем найти священника на пути к дому Уитвортов.
Брук, сидевшая рядом с ним по другую руку, наклонилась к нему и прошептала:
— Нет необходимости играть свадьбу в доме моих родителей.
— Но почему нет? Мы собираемся объединить две семьи, и сейчас все родственники, кажется, в Лондоне.
— Но там может быть Роберт, — предупредила Брук.
— Я простил твоего брата. А как насчет тебя, ты простила его?
— Нет, некоторые вещи нельзя простить. Но после всего того, что я узнала за последние два дня, я допускаю, что со временем человек может очень сильно измениться. Конечно, я также могу быть настолько счастливой, что прощу кого угодно, даже его, а может быть и моего отца с его ледяным сердцем.
К слову о дьяволе, Томас как раз спускался вниз по лестнице в городском доме Уитвортов, куда все они прибыли через некоторое время и были впущены внутрь. Гарриет была рядом с ним, помогая ему не упасть на ступеньках.
Брук обратилась к ней:
— Мы привезли священника, мама, — а затем, заметив удивленный взгляд Гарриет, добавила со смехом. — Ты была права. Он любит меня и не желает ждать ни единого дня, чтобы обвенчаться. Как думаешь, гостиная подойдет?
— Безусловно!
Гарриет остановилась, когда Анна вошла в фойе. Анна, заметив взгляд Гарриет, сказала:
— Не держи на меня обиды, Гарриет. Ты знаешь, что я думала о вашем семействе. Но если бы эта ситуация прояснилась раньше, то наши дети, вероятно, даже не встретились бы. Вы вернули мне мою дочь. Я никогда не смогу отблагодарить тебя за это, но знай, что я буду любить твою девочку, как свою родную дочь, я обещаю тебе это.
Гарриет слегка покраснела от её слов.
— Свадьба состоится сегодня? Это мальчишка Гамильтонов? — спросил Томас, присматриваясь к Доминику.
— Это брак по любви, Томас, по большой любви, — Гарриет помогла ему преодолеть последние ступеньки и направилась с ним в гостиную. А затем гораздо тише пробормотала себе под нос. — По крайней мере, хоть кто-то нашёл свою любовь.
— Что? Говори громче, ты же знаешь, я плохо слышу.
— Приказ Регента, Томас. Ты, конечно же, помнишь, что у нас не было никакого выбора в этом вопросе? — напомнила ему Гарриет.
Память Томаса, возможно, и стала хуже, но провалами в памяти он пока ещё не страдал:
— Я думал, что от этого негодяя откупились, — сказал он четко.
— Он передумал, — солгала Гарриет. — Если, кончено, ты не хочешь удвоить подкуп, чтобы попытаться заставить его изменить свое мнение еще раз?
Томас фыркнул.
— Брак по любви вполне подойдет, не нужно тратить больше денег, если девчонка действительно любит волка. Я полагаю, она ждет моего благословления?
— В этом нет необходимости, — заверила его Гарриет.
Брук поняла, что пытается сделать ее мать и почувствовала, как напрягся Доминик, когда ему пришло в голову, что Томас Уитворт может не дать разрешение на этот брак, а священник, в этом случае, не станет венчать их без согласия родителя.
В принципе, они смогут найти способ пожениться и без его согласия, но она предпочла бы вернуться в Ротдейл, не беспокоясь, что ее отец может прийти туда, постучать в дверь и потребовать вернуть её обратно.
Поэтому с ободряющей улыбкой она взяла Доминика за руку и сказала довольно громко, так чтобы Томас смог ее услышать, но ничего не мог противопоставить:
— А ведь действительно, давайте узаконим это, и вы официально выдадите меня замуж, отец.
Но как только Томас прошел в гостиную, Доминик взглянул на нее и спросил без проявления каких-либо эмоций:
— Арчер ухаживал за тобой, пока меня не было в городе?
В его глазах зажглись дикие искорки, что заставило ее закатить свои глаза.
— Твой внутренний волк снова рвётся наружу, — поддразнила она. –
Причина, по которой его имя всплыло в этом доме, была довольно забавной. Напомни мне рассказать тебе об этом позже.
Элла направлялась за своей матерью в комнату, но остановилась, чтобы спросить: