Но, «французские» окна – это только часть того грандиозного плана, который определила себе Зинаида. Весь дом был заплетён паутиной, а старинная мебель и паркет на полу, из-за того, что были притрушены серой пудрой, имели какой-то затёртый вид. В общем, куда ни кинь взгляд – везде пылища и грязища.
Спальни Лоренцо и Матильды Зина убрала в первую очередь. Не хватало ещё, чтобы хозяйка нечаянно нагрянула и сразу же учинила скандал за пыль в её хоромах. Зинаида пропылесосила не только ковры и потолок со стенами, но и картину у изголовья кровати, где, наверное, была изображена сама Матильда в молодые годы.
Зина на картине хозяйки свой взгляд не задержала. Дама, как дама в старинной раме, ну и что с того? Не до картин сейчас. Ей предстояло столько работы, что рассматривать, как Матильда выглядела в молодом возрасте, просто не было времени.
В благодарность за то, что Лоренцо дал ей шанс в трудный момент жизни, Зинаида скребла и вылизывала дом так, как не скребла и не вылизывала у себя в родном доме в селе Беленьком. Она умела платить добром за добро.
Но и Лоренцо не оставался в долгу. По вечерам он настойчиво прерывал Зинино бдение о чистоте, и они вдвоём отправлялись на прогулку в сад, который, несмотря на то, что Зина уже здесь жила довольно-таки продолжительное время, вызывал у неё с постоянной регулярностью только восхищение.
А усадьба была огромной. Однажды вечером, сеньор решил Зину ознакомить со своими владениями и провёл её по всему саду. Зина насчитала шагов больше двух тысяч. И это только с одной стороны. Как оказалось, сама усадьба имела почти две тысячи квадратных метров. Если учесть, что она находилась на самом высоком утёсе, выступающим над морем, о каменный берег которого бились холодные в это зимнее время волны, то это было удивительное место.
Вечером того же дня, после прогулки, уже лёжа в постели, Зинаида с ужасом представила себе, как она могла разбиться на этих каменных валунах. Ведь именно туда её сумасшедший итальяшка сбросил той роковой ночью. От страшных последствий Зину спасло только проведение, и в благодарность ему она про себя прочитала «Отче наш» три раза подряд. Благодарить, так уж от души.
В общем, жизнь наладилась. Днём Зина работала, а вечером развлекала хозяина, гуляя с ним по саду. Иногда они останавливались на отдых в беседке, такой старинной и вычурной, выложенной из мрамора. Даже скамейки являли собой мраморный местный шедевр, и сидеть на них зимним вечером было не очень уютно.
Раз в три дня Лоренцо брал с собой Зину, и они выезжали на его машине в магазин. Выезжали – это громко сказано, ведь Марекьяро представлял собой маленький городок с несколькими узкими улочками. Правда, старинными и очень живописными. Этот посёлок находился на самом берегу моря и его дома стояли, будто приклеенные друг к другу и к этому каменистому берегу.
Жители городка были настоящими итальянцами, весёлыми и жизнерадостными. Всегда и везде с улыбкой встречали Лоренцо, и когда он с Зиной появлялся в магазине, то хозяин кричал в голос: «Добро пожаловать, мэр!»
Зину, чтобы она не боялась сама ходить за покупками, когда ей надо, хозяин всем, кого встречал, представлял своей дальней родственницей из Рима. Зинаида на это смеялась и говорила:
- Ну, какая я жительница Рима. У меня же акцент.
- Вот именно акцент, - смеялся в ответ Лоренцо. – Они что, знают, как должна говорить настоящая римлянка?
- Конечно, знают, ведь они же итальянцы.
- Ах, не говори глупостей, - махал он в ответ рукой, - многие эти «итальянцы», как ты говоришь, никогда из своего Марекьяро не выезжают и как говорят римляне, не ведают. Они сами разговаривают, Бог знает, на каком наречии. Так что не им нас учить.
В свои восемьдесят пять лет Лоренцо не только хорошо выглядел, но и имел живой ум. С ним было весело и приятно беседовать. К тому же он любил поесть, Зина ему готовила вкусную еду, так что он был вполне сыт и потому всегда в хорошем настроении.
В общем, их отношения нельзя было назвать, как отношения хозяина и работника. Они были скорее приятелями, давно перешли на «ты» и когда Лоренцо случайно проговорился о том, что его жена является ещё и его сестрой, то Зина поняла, что их дружбе пришёл конец.
Из своего ранее приобретённого опыта она понимала, что влезать в чужие тайны нельзя, опять окажешься крайней. Но тогда, в тот момент она об этом приобретённом опыте подзабыла, поэтому своё удивление высказала вслух:
- Как она твоя сестра? Разве такое возможно?
- У нас в Италии всё возможно, особенно за большие деньги, - оттенок лёгкого сожаления сквозил в словах сеньора, - и потом, так было нужно.
- Ты знаешь, а ведь мне о подобных вещах рассказывал мой прежний хозяин, - Зине в эту минуту захотелось рассказать Лоренцо обо всём, что с ней произошло. Ведь, скоро приедет Матильда, и когда такой момент представится, не знал никто. Да и будет ли он?
Лоренцо тоже хотелось выговориться. Возможно своим друзьям, он об этом сказать не мог, но вот Зине, совсем ему постороннему человеку, рассказать можно многое.
- Понимаешь, Зина, я наследник огромного состояния, а детей у меня никогда не было, - опять вздохнул Лоренцо.
- Почему?
- В детстве я болел свинкой, оттуда и последствия.
- Ну и что? – воскликнула Зина. – У многих нет детей, что же им за это нужно жениться на своих сёстрах?
- Ты не понимаешь, а мне трудно тебе объяснить, - поморщился Лоренцо, - дело не во мне, дело в моём состоянии. Его нужно кому-то передать, а кому, если я бездетный. Ну, не отдавать же его государству? Вот мы с Матильдой и решили, вернее это она так решила, что я женюсь на ней и усыновлю её сына. Матильда вдова и от брака имеет сына Антонио.
«Да, и эта семья не исключение, - подумала про себя Зина, - в ней тоже руководит женщина. Что же это за феномен такой – неаполитанская сеньора? Из чего она слеплена, что имеет такую силу власти над итальянскими мужиками?» Пока Зина размышляла о статусе неаполитанских женщин, Лоренцо продолжал:
- Понимаешь, ты вот мне рассказала о закулисных махинациях сестры твоего бывшего хозяина. Это для меня не новость. Почти в каждой итальянской семье есть свои скелеты в шкафу. И тот, о котором поведала ты, не самый страшный, поверь мне. Я знаю, что говорю. У нас, у итальянцев, это национальное. Ещё с далёких времён тянется за нами ниточка – завязывать всевозможные интриги. Убийства, отравления, подлоги вот весь тот перечень, которым славится наше прошлое. А будущее берёт с него пример и тоже ничем не брезгует. Правда, это будущее бледно выглядит в сравнении с прошлым, поэтому и дела его, вовсе не дела, а так, мелкие делишки.
- А что, у тебя есть скелеты в шкафу и твоя семья тоже завязывала интриги?
- Хм! Ещё какие! Во-первых, наш брак, сплошная тайна. О нём никто не знает, и не дай Бог, чтобы узнал. Разразится грандиозный скандал вселенского масштаба. Во-вторых, как и во-первых, всё те же сестрины амбиции, о чём свидетельствует одна папочка в моём сейфе. Отчёт частного детектива. Матильда его нанимала. Вот, храню её. Правда, для чего я это делаю, сам не знаю. Нужно было давно выбросить эти документы в мусорник или сжечь, наконец, но рука не поднимается.
- И что в том отчёте? – Зине всё интереснее и интереснее было слушать сеньора. Просто какой-то детектив: большое состояние, наследник, частный сыщик. Сам Джеймс Хедли Чейз не смог бы придумать лучшего сюжета
- Откуда мне знать? Я что его читал? Я вообще стараюсь ни во что не вникать. Мне достаточно того, что Матильда этим всем занималась. Это она нанимала Николо и имела с ним дело. А мне по статусу не положено.
- А что тебе по статусу положено?
- Иметь достойное лицо, что я и делаю безупречно вот уже много лет.