- Вы хотите, чтобы я. . .
- Да, я хочу, чтобы Вы поехали в Челябинск и отыскали следы Алессандро Адриолли. Я должна всё чётко знать про его наследников.
- Зачем Вам это нужно? Предупреждаю, говорите честно, иначе я не смогу Вам помочь. Только при полнейшем доверии я работаю с клиентами. Таково моё условие.
- Как Вы не понимаете? – возмутилась пожилая сеньора. – Ведь если у него родился сын, то он является настоящим графом, а если дочь, то графом становится мой брат. Это же так ясно. А главное, у него должна быть наша родовая печать.
- Печать? – надо же, у них даже своя печать имеется. – А как она выглядит?
- В виде золотого медальона. Это очень раритетная вещь. Она всегда находится у настоящего наследника, и только настоящий граф имеет право ею владеть.
Я задумался. Сеньора мне предлагала неимоверной трудности работу, но и удивительно интересную. Мне предстояло перекопать тонну архивных документов, ведь с восемнадцатого года прошлого столетия прошло столько времени: Первая мировая война, Сталинский режим, Вторая мировая война, Брежневский период застоя, перестройка – это годы, годы и годы.
Но с другой стороны, мой талант сыщика одержал верх над сомнениями. Ведь перед ним я ставил задачу, в выполнении которой юридическая контора отрядила целый отряд. Я в этом не сомневался, потому что такую работу выполнить одному человеку просто не под силу.
И вопреки своей же логике, мне в тот момент захотелось как раз доказать титулованной клиентке, что я не хуже их адвокатской конторы. А может даже на порядок лучше, что мне любая трудность нипочём.
Никогда ещё за всё время детективной практики я с таким трудным заданием не сталкивался, и как никогда, мне хотелось взяться за это дело. Тем более, что поиски предстояло вести в России на моей исторической родине. Поэтому, взвесив все за и все против, я согласился.
- Матильда, - обратился я к сеньоре после долгого молчания, - а как насчёт расходов? Расследование придётся вести в чужой стране и средств понадобится немало.
- Текущие расходы я беру на себя. Мой брат Лоренцо отдал мне все полномочия в этом деле, поэтому о финансах можете не беспокоиться. Тратьте столько, сколько сочтёте нужным, но сведения, которые для меня так важны, добудьте обязательно. А самое главное, нужно чтобы Вы оказались впереди адвокатской конторы, иначе дело будет проиграно, и Вы останетесь без премиальных.
- Получается, что если я проиграю, то ничего не заработаю?
- Получается так.
И всё равно, несмотря на такие жёсткие условия игры, я весь загорелся. Ещё Матильда не покинула офис, а у меня в голове уже крутился и созревал план моих дальнейших действий.
Не буду сильно останавливаться на том, как добирался до Челябинска. Вылетел я уже на следующей неделе, оставив на связи в офисе секретаршу Софи. Столица Москва прошла мимо меня транзитом, поэтому города я так и не увидел. Но представление, что такое Россия мне было предоставлено сполна в последующем путешествии.
Ступив на русскую землю в аэропорту Челябинска и взяв такси, первым делом я поехал в гостиницу. По дороге, пока ехал в машине, рассматривая город из её окна, я понял какой смысл вкладывался в фразу – «Величие России».
Неаполь тоже большой город, но Челябинск меня ошеломил. Его широкие прямые улицы, просторные проспекты, скверы, парки – всё это не укладывалось в голове.
Если в Неаполе дома сидят друг на друге, как детская пирамидка и выглядят так, словно их приклеили, то здесь здания стояли отдельно, и между ними было большое пространство. Улицы у нас узенькие, петляющие, встречному транспорту даже не развернуться, в Челябинске же размер улиц просто поражал. «Да, - подумалось мне, - у русского народа всё должно быть широкое: и широта души, и широта пространства».
Устроившись в гостинице и перекусив в местном ресторане, я почувствовал усталость. Сначала, когда я прилетел, мне казалось, что я смогу сразу взяться за работу. Но оказалось совсем не так, как казалось.
Я, ведь, летел из Италии, где весна царила в полном разгаре, а здесь, на Южном Урале дули холодные пронизывающие ветра – слуги лютой царицы Зимы, да и разница во времени тоже имела своё влияние на организм. В общем, я завалился спать. Но, уже с утра следующего дня, узнав по телефону адрес архива, я, вызвав такси, отправился на его поиски.
Ещё в Неаполе в офисе, собираясь в долгую дорогу, я думал, что мне понадобится много времени, что я погрязну в архивных документах прежде, чем докопаюсь до какого-нибудь сведения. Но в итоге оказалось всё совсем просто.
Люди в Челябинске имели небольшой заработок, даже, несмотря на то, что это был индустриальный город. А уж у архивариусов зарплаты и вовсе оказались мизерными, просто смешными в сравнении с нашими, итальянскими. Поэтому денежные знаки в виде зелёных купюр с обликом Бенджамина Франклина стали золотым ключиком к сердцам архивных сотрудников.
В моих поисках мне очень повезло и с благодарными работниками, которые стремились во всём помочь, и с тем, что искомый субъект, являясь лицом, высланным за политические взгляды, был под постоянным наблюдением соответствующих органов. Отсюда и хорошо сохранившиеся его личные бумаги.
Просидев буквально неделю за документами, я вышел на след Алессандро Андриолли и выяснил, что в тридцать пятом году прошлого столетия у него и его жены, польской певицы Авроры родился младенец мужского пола, которому дали имя Казимир.
Что в тридцать седьмом Аврору репрессировали, сослав на Сахалин, где она не смогла выжить от неперенесённых лишений. Сам Александр, так его имя стали писать в донесениях, в сорок первом году ушёл на фронт и домой не вернулся. Погиб в первые дни войны. Сына же Казимира инспекция по делам несовершеннолетних определила в детский дом по улице Стаханова семьдесят пять.
Поблагодарив своих архивных друзей, а за неделю я успел с ними неплохо подружиться, и, выплатив им небольшие премиальные, которые они приняли с благодарностью, я пошёл искать дружбу с работниками теперь уже детского дома.
Не могу сказать почему, наверное, так звёзды сложились, но мне в этом расследовании везло необычайно. Сначала в архиве дела пошли нормально, а теперь уже и в детском доме. И вот почему: директором этого самого детского дома оказалась премиленькая старушка Стефания Ивановна. Почему старушка, потому что она действительно была в преклонном возрасте, а премиленькая оттого, что лицо её всегда освещала добрая улыбка.
Эта доброта присутствовала не только в улыбке, весь её облик, все манеры, речь излучали доброту. И дело было не только в её душевных качествах, а в том, что она находилась на своём месте. Стефания Ивановна любила детей, а дети обожали её.
Расположить к себе такого светлого, во всёх отношениях, человека не составляло труда. Я стал называть её сеньорой Стешей. Мы подружились, а мой весомый взнос в фонд детского дома скрепил нашу дружбу ещё сильнее.
Как оказалось, сеньора Стеша сама являлась воспитанницей этого детского дома и очень хорошо знала Казимира или Казика, так она его называла. Почему называла, потому что Казимир давно уже перебрался в те края, где обитали его родители, то есть, на небеса.
И дело было вовсе не в авариях или несчастных случаях, просто, как многие воспитанники детского дома, Казимир имел слабое здоровье, которое он ещё и надорвал в постоянных поисках родственников по отцовской линии.
- Понимаешь, Коля, - рассказывала мне сеньора Стеша, - у Казимира была маничка.
- Что такое – маничка? В русском языке появилось столько новых слов, что я иногда не понимаю, о чём речь.
- Ну, это такая мысль в голове, с которой человек постоянно носится. У Казика она выражалась в том, что он с детства хотел найти своих родственников. Он говорил, что его папа – цыган, и показывал нам золотой медальон. Мы даже дали ему прозвище – Барон. Да, собственно, каждый воспитанник нашего дома сочинял подобные рассказы о своей, якобы неординарной судьбе. Но потом, когда взрослел, понимал, что всё это сплошные бредни, выдумки. Желание выдать детские мечты за реальность.