Да, я хотел бы. Только, скорей всего, с кем-нибудь другим, а не с Джинни.
Ладно, Гарри, хватит беседовать с самим собой, иди-ка ты ложись и спи.
Уже на задворках одурманенного сном сознания мелькает мысль о том, что я так и не поговорил со Снейпом.
====== Глава 7 ======
Судя по восходящему солнцу, просыпаюсь я довольно-таки рано. Легко встав с постели, я выхожу из своей комнаты, заглядываю в ванную и минут сорок нежусь под тёплыми струями воды.
Окончив водные процедуры, я возвращаюсь в свою комнату, переодеваюсь в привычные рубашку и штаны и спускаюсь на первый этаж.
Профессор Люпин, наверное, такая же ранняя пташка, как и я. Потому что кроме нас двоих все остальные, видимо, ещё спят.
— Доброе утро, профессор, — я захожу на кухню и первым делом заглядываю в холодильник.
— О, доброе утро, Гарри, — Ремус широко улыбается мне, складывая Ежедневный Пророк и небрежно бросая его на кухонный стол.
— Судя по всему, мы — единственные, кто уже на ногах, — подмечаю я, доставая из холодильника ингредиенты для сэндвича.
Люпин улыбается, и я принимаю это за положительный ответ.
— Что нового в волшебном мире? — я киваю в сторону Ежедневного Пророка.
— Очередные взрывы, — неожиданно тихо произносит Ремус.
Я устремляю на него ошарашенный взгляд. На лице мужчины очень ясно читается горечь, смешанная с ещё одним непонятным мне чувством.
— Опять?! — выдыхаю я, вглядываясь в лицо Люпина. Внутри профессора, видимо, происходит какая-то борьба, и проходит несколько мгновений, прежде чем он решается поднять на меня глаза.
— Гарри, я обещал Лили и Джеймсу, что ни о чём не расскажу тебе, но по моему мнению, держать тебя в неведении — это крайне подло. В конечном счёте, ты всё узнаешь. И лучше будет, если ты услышишь обо всём не от десятого лица, а от кого-то, кто располагает достоверной информацией.
Я вмиг забываю о чувстве голода.
Господи, ну неужели дождался?!
Я во все глаза смотрю на Люпина, ожидая продолжения.
— Ты, конечно же, знаешь, что в нашем мире есть тёмные маги. Но до определённого момента их было незначительное количество, или просто ещё не было того, кто смог бы собрать их под своим предводительством.
— И вот это время настало. Тёмный Лорд стал во главе падкой до убийств шайки колдунов, громко величающих себя Пожирателями Смерти, — шёпотом произношу я, и Ремус даже не удивляется.
— Я знал, что ты догадываешься о многих вещах, Гарри. От тебя сложно что-либо утаить. И всё же, думаю, у тебя ещё есть вопросы.
— Да, есть. Каким образом я связан со взрывами?
Люпин опирается о столешницу, опустив взгляд вниз, и у меня складывается впечатление, что он собирается ретироваться. Ну уж нет, я не позволю. Но вот профессор снова поднимает глаза, внимательно смотря мне в лицо, и спокойно отвечает:
— В июле было предсказано Пророчество о том, что на свете есть лишь один человек, способный помешать восхождению Тёмного Лорда.
— Неужели вы и вправду считаете, что я могу быть тем, кому под силу остановить Волдеморта? — я удивлённо вскидываю брови и нервно тереблю край рубашки.
— И нет, и да. Понимаешь, Тёмному Лорду каким-то образом удалось узнать о Пророчестве. Естественно, он бросил все силы на поиски и уничтожение своего потенциального врага. Неизвестно, откуда он располагает информацией о столь конкретной дате рождения. Теперь он просто стремится истребить всех молодых волшебников, родившихся 31 июля 1980 года.
— И меня в том числе… — с горечью добавляю я.
Ноги вдруг становятся ватными. Не в силах больше стоять, я тяжело опускаюсь на стул.
— Верно, Гарри.
— Но ведь тот, кто остановит Тёмного Лорда, наверняка должен обладать огромной магической силой.
— Да, об этом тоже говорится в Пророчестве.
— Но у меня вполне заурядные… — я обрываю себя на полуслове, беспомощно взирая на Люпина. — Я не могу быть тем, кто сможет противостоять Волдеморту.
— Во-первых, Гарри, не вешай на себя преждевременные ярлыки. А во-вторых, дай бог, если тем самым человеком окажешься не ты.
Тут я согласен с Ремусом. Не потому, что боюсь за свою шкуру, нет, а потому, что я не хочу подвергать опасности своих родителей.
— В тот вечер, когда ты подслушал разговор в гостиной, нас вызвал к себе профессор Дамблдор и обрисовал сложившуюся ситуацию. Твоим родителям необходимо было выбрать Хранителя Тайны.
— Что за Хранитель? — бесцветным голосом спрашиваю я, смотря в одну точку на полу.
— Человек, на которого возлагается ответственность хранить в секрете новое местоположение твоей семьи.
— И они выбрали этого Петтигрю.
— Гарри, что ты имеешь против Питера? — спокойно интересуется Ремус.
Я еле заметно пожимаю плечами. Сейчас на что-то большее у меня просто не хватит сил.
— Да ничего в принципе. То есть, мы должны переехать?
— Именно так.
— Зачем вообще это всё?
— О чём ты говоришь?
— О том, что я не понимаю, для чего тот, про кого Пророчество, непременно должен остановить Тёмного Лорда?
Люпин отвечает мне не сразу.
— Дело в том, Гарри, что в Пророчестве есть ещё кое-что.
— И что там? — я поднимаю взгляд на профессора и читаю буквально смертную тоску в его глазах.
Мерлин, что же там такого может быть?
— Гарри, ты так рано встал? — звонкий голос мамы, неожиданно раздавшийся прямо за спиной, заставляет меня вздрогнуть всем телом. Я резко оборачиваюсь назад и успеваю перехватить суровый взгляд мамы, адресованный Люпину. Затем так же быстро поворачиваюсь к притихшему профессору. В его глазах что-то неумолимо меняется, словно захлопывается перед моим пытливым взором.
Вот так всегда. Только я до чего-то начинаю докапываться, кто-то обязательно мне мешает. Фыркнув, я возвращаюсь к своему завтраку.
В течение всего утра меня мучает излишняя подозрительность к маме. Такое чувство, что она подслушала разговор и специально появилась в самый неподходящий момент.
Я хочу подловить профессора Люпина сразу после завтрака, но мама не даёт мне самостоятельно и шагу ступить — всё время даёт различные поручения по дому.
Я тяжело вздыхаю, безмолвно возмущаясь, исподтишка бросаю недовольные взгляды на неё. Но мама делает вид, что ничего этого не замечает и с самым невозмутимым выражением лица посылает во двор для выполнения очередного «задания».
А, я понял. Это всё в отместку за моё «плохое» поведение. Такой своеобразный урок послушания. И я ничего не могу с этим поделать.
А ещё приходят письма из Хогвартса со списком учебников и других необходимых принадлежностей для седьмого года обучения. На этот раз маме приходится смириться с безвыходным положением и отпустить меня.
После обеда мы вместе с Роном и Гермионой через каминную сеть попадаем в Косой Переулок и отправляемся в поход по магазинам, после которого я предлагаю друзьями аппарировать в Хогсмид. Уже через час мы с полными сумками самых разнообразных учебников, наборами перьев и пергаментов появляемся в деревушке. Гермиона предлагает заглянуть в Кабанью Голову, вдруг встретим кого-нибудь из однокурсников, и мы с Роном соглашаемся.
В трактире оказывается не очень много посетителей, из которых только лишь трое — ученики шестого курса Райвенкло. Рон с Гермионой берут по кружке сливочного пива и располагаются за дальним столиком в углу, а я задерживаюсь возле стойки над Ежедневным Пророком, изучая первую полосу:
«Очередной взрыв прогремел 17 августа ранним утром в спальном районе Лондона, в доме номер семь по улице Флайстрит. В результате погибла семья волшебников в составе трёх человек…»
Имена и даты рождения погибших я читать не стал, потому что всё и так предсказуемо. Хотя, вдруг…
Я ради интереса пробегаю взглядом дальше по тексту, и горькая усмешка трогает мои губы. Так и есть, 31 июля 1980 года.
Отложив газету, я беру своё сливочное пиво и так и застываю на полушаге, заметив входящего в помещение Рудольфуса в компании одного из тех мужчин, что были с ним в баре на окраине Лондона.
Мысль в моей голове срабатывает молниеносно, я поспешно возвращаю кружку с пивом на стойку, выуживаю мантию-невидимку из-за пазухи и ловко накидываю её на себя. Конечно, стоило бы позаботиться о нервных клетках других посетителей, но судя по всему, никто не замечает моего внезапного исчезновения. Только Рон с Гермионой озадаченно оглядываются по сторонам.