Врага, который помог мне.
Он разговаривал с кем-то, я помню это. Пытаюсь выудить из удивительно избирательной памяти обрывки фраз, бессознательно трогая повязку, обхватывающую грудь под рубашкой. Раны не беспокоят, я могу свободно двигать рукой…
«Мой Лорд, он ещё не готов…»
Сердце резко сбивается с ровного ритма.
«Он нужен мне сейчас».
Лёгкие сжимаются, не в силах принять в себя хоть каплю воздуха.
«Я выполню всё так, как вы желаете».
Страх перед неизвестностью затопляет сознание, из ног уходят все силы, когда я порываюсь вскочить с дивана. Резко одёргиваю себя, потому что паника ни к чему хорошему не приведёт. С трудом успокоившись, я надеваю очки и ещё раз смотрю по сторонам, прикидывая, как можно незаметно убраться отсюда. Глаза успевают привыкнуть к полумраку, и я замечаю нечто бесформенное, темнеющее в дальнем кресле и напоминающее пальто Барти. К сожалению, это – не единственное, что попадает в поле зрения. В кресле, стоящем близко к моему дивану, спит домовой эльф. Наверняка Барти оставил его на случай, если я проснусь.
Стараясь не шуметь, осторожно пересекаю гостиную, радуясь, что я сейчас в носках, и гладкий паркет заглушает шаги. Подойдя к креслу, я с тихим ликованием идентифицирую не только пальто Барти, но и собственный джемпер с курткой в придачу. Как и следовало ожидать, палочки в куртке нет. Я не ленюсь обыскать пальто Пожирателя, хотя в такой темноте очень сложно что-либо увидеть. Потянув пальто за широкий лацкан, шарю ладонью в абсолютно пустых карманах, как вдруг обоняние улавливает отголосок смутно знакомого запаха. Я склоняюсь ниже, и сладковатый аромат корицы и ещё чего-то неопределённого, но терпкого и безумно-приятного мгновенно возвращает меня в Лондон, в Лютный Переулок, в объятия самого странного и загадочного Пожирателя Смерти.
Сдавленный стон вырывается из груди и символизирует то, как отчаянно я ненавижу самого себя в данный момент, и именно это разрушает чуткий сон эльфа.
– Я позову хозяина, он велел предупредить его, когда вы придёте в себя, – быстро произносит маленькое создание, в готовности сползая с высокого кресла, а я с запозданием понимаю, что такой мягкий голос может принадлежать домовухе, но никак не домовику.
Прежде чем она успеет растаять в воздухе, я бросаюсь вперёд и перехватываю тоненькую руку.
– Послушай, как тебя зовут?
– Винки, сэр, – раздаётся не сразу.
Убедившись, что Винки не собирается исчезать, я отпускаю её. Она осторожно пятится назад, благодаря чему лунный свет падает на её фигуру, и явно ждёт от меня продолжения.
– Это ведь дом Крауча? Ты знаешь, зачем я нужен ему?
Винки перекатывается с пятки на носок и неуверенно шепчет:
– Не думаю, что хозяин одобрит мою болтливость.
– Он велел тебе молчать? – я присаживаюсь на краешек дивана и заинтересованно склоняю голову, когда Винки скованно кивает. – Понимаешь, он является моим врагом, и я должен знать, грозит ли мне чем-нибудь нахождение в его доме.
Её реакция на последние слова поражает: она выразительно распахивает и без того огромные глаза и прижимает руки к груди. Большие уши начинают мелко подрагивать, когда она делает шаг в мою сторону и произносит с поразительным трепетом в голосе:
– Хозяин никогда бы не посмел…
Однако Винки не успевает договорить, потому что дверь резко распахивается, хлынувший с коридора свет ослепляет привыкшие к полумраку глаза, и мне приходится зажмуриться.
– Винки, какого чёрта?! – раздаётся недовольный возглас Барти. – Я же просил сказать мне, когда Поттер придёт в себя!
Я ставлю ладонь козырьком и смотрю на Пожирателя из-под полуопущенных век: он замирает в проёме, яркий свет обступает его тёмный силуэт. Мне даже не нужно видеть его лица, чтобы понять, что он зол. Барти взмахивает рукой, отчего мгновенно зажигаются десятки свечей на массивной люстре и настенных канделябрах, стремительно проходит в гостиную и останавливается возле домовухи. Она выглядит крайне напуганной, безумно тонкие пальцы мнут край наглаженного передника, и она словно не знает, как лучше ей поступить: остаться тут или исчезнуть.
– Она как раз собиралась сделать это, – вставляю я и тут же встречаюсь с подозрительным взглядом карих глаз Пожирателя. Складывается впечатление, что Барти пытается понять: не сболтнула ли Винки чего-нибудь лишнего. Однако он отпускает её, и домовуха растворяется в воздухе, оставляя меня наедине с Краучем и сожалением о том, что я не услышу окончание её фразы.
Барти выглядит раздражённым, когда склоняется ко мне, совсем неласково отодвигает ворот рубашки и край повязки, мельком взглянув на затянувшиеся раны. Я плохо понимаю происходящее и не решаюсь заговорить, только смотрю на то, как он падает в рядом стоящее кресло и пальцами начинает стучать по деревянному подлокотнику. На лице Крауча буквально написано, что он ищет выход из какой-то ситуации. Такое впечатление, что за то время, которое я провёл в отключке, успело что-то произойти, и это «что-то» ему совсем не нравится.
Вдруг он громко зовёт Винки, и я дёргаюсь от неожиданности.
– Что желает хозяин? – появившись возле кофейного столика, она доброжелательно заглядывает в лицо Барти.
– Как обычно, – он лениво машет ладонью, Винки покорно растворяется в воздухе, и гостиная погружается в относительную тишину.
Я буквально прирастаю к обивке дивана и настороженно кошусь в сторону Крауча, который сидит на расстоянии вытянутой руки от меня. Я до сих пор не могу понять, что всё это значит: его слежка за домом на площади Гриммо, эпизод с Петтигрю, мой обморок, пробуждение в этом доме…
В какой-то момент наши взгляды пересекаются, и он недовольно морщится.
– Не смотри на меня так, не собираюсь я тебя трогать.
Я тут же отворачиваюсь, и в поле зрения попадает портрет неизвестной женщины, висящий над камином: тёмно-красная мантия, бледные кисти рук, светлые волосы и большие, смутно знакомые глаза.
Винки появляется с мельхиоровым подносом, с которого Барти забирает низкий бокал. На его дне перекатывается прозрачная жидкость, Крауч делает небольшой глоток, а я понимаю: он похож на женщину, изображённую на портрете. Свет огня в камине касается его фигуры: есть в наклоне взъерошенной головы и опущенных плечах что-то такое, что заставляет задуматься. Какие мысли могут одолевать его?..
Винки, остановившаяся передо мной, окончательно вводит в заблуждение.
– Не думаю, что хозяин будет против, если я предложу мистеру Поттеру чай, – она протягивает мне поднос, на котором я только сейчас замечаю красивую чашечку на блюдце, и вопросительно смотрит на Барти.
Он оборачивается, но никоим образом не выражает недовольства, и я принимаю чай, поблагодарив Винки коротким кивком, и она тут же исчезает.
Обведя взглядом высокий потолок, Крауч свешивает с подлокотника руку с бокалом и вновь концентрирует на мне всё своё внимание. Я не решаюсь поднять голову, так явственно ощущая его острый, как бритва, взгляд: вместо этого предпочитаю изучить тонкий цветочный узор по ободу фарфорового блюдца. Обоняния достигает приятный аромат травяного чая, от которого сжимается желудок, но я не смогу сделать хотя бы один глоток под прицелом внимательных глаз.
Когда вкрадчивый голос Барти вновь разрезает тишину, я всё-таки перевожу взгляд на него:
– Чтобы исключить малейшую попытку побега с твоей стороны и избавить меня от необходимости применять пыточные заклинания, предупреждаю: дом окружён всевозможными защитными чарами, окна и двери не поддаются механическому воздействию, а трангрессия доступна только мне. Это ясно? – он вопросительно смотрит на меня исподлобья, и я ограничиваюсь простым покачиванием головы. Лицо буквально каменеет, я наконец-то справляюсь с собственными эмоциями, хотя лёгкое беспокойство не оставляет меня. В любом случае, если чему-то и суждено случиться, я вряд ли этому помешаю, сейчас нужно сохранять спокойствие, а не быть на грани нервного срыва. Я не доставлю Барти такого удовольствия.
Удовлетворённый моей реакцией, он вновь прикладывается к бокалу, и я почти синхронно отпиваю из своей кружки. Чай действительно вкусный, со сладковатыми нотами липы, за что я мысленно благодарю заботливую Винки. Меня начинает клонить в сон, но я пытаюсь сопротивляться: это сумасшедшая бессонная ночь даёт о себе знать. Плюнув на всё, я расслабляю напряжённую спину и свободнее устраиваюсь на диване, не обращая внимания на насмешливую полуулыбку Барти, который явно не торопится сдавать меня Реддлу. Он ведёт странную игру – так и быть, сыграю по его правилам.