Вставая и потирая ушибленную ягодицу, я озираюсь по сторонам и с удивлением отмечаю, что ни один человек не является свидетелем нашего внезапного появления прямо посреди улицы. Я помогаю Гермионе подняться с грязной брусчатки, заботливо отряхнув её джинсы, на что подруга лишь смущённо краснеет. Улыбнувшись ей, я заинтересованно оглядываюсь по сторонам, и незамедлительно узнаю площадь Гриммо.
— Сириус, мы что — будем жить у тебя? — восхищённо выпаливаю я на одном дыхании, останавливая свой взгляд на хорошо знакомом доме.
Крёстный лишь широко улыбается мне в ответ и поднимается на крыльцо.
Родители заходят последними и немного медлят на пороге.
- Мам, пап, что такое? – я заглядываю в родные лица.
Они переглядываются, папа покрепче обнимает маму за плечо, второй рукой поправляет очки (в точности как я) и опускает глаза.
- Просто…немного непривычно, вот и всё, – с печальной улыбкой отвечает мама и уныло поглядывает снизу вверх на отца.
Он встречается с её взглядом, потом смотрит на меня. Тень сомнения проскальзывает в выражении его лица.
Потом отец расплывается в привычной задорной улыбке, ерошит волосы на затылке, восклицая:
- Ну подумаешь! Мы же будем жить у Сириуса, а это уже чего-то стоит! Не расстраивайтесь!
Он звонко целует маму в щёку, дружелюбно треплет меня за пряди волос и, оставив нас, догоняет Сириуса в конце коридора.
Мы провожаем его взглядом, мама усмехается и, покачав головой, с лёгкой улыбкой произносит:
- Храбрится, как всегда. Неуёмный Гриффиндорец.
Я улыбаюсь в ответ, полностью соглашаясь с мамой.
Конечно, я не ожидал, что оставшиеся две недели до учёбы я проведу в доме Сириуса. Конечно, эта новость несколько омрачается причиной нашего вынужденного пребывания здесь. Но я успокаиваю себя мыслью, что ничего страшного моей семье пока что не грозит. В конечном счёте, мама с папой выбрали Хранителя Тайны, и я даже готов закрыть глаза на кандидатуру.
Практически сразу вслед за нами прибывают близнецы Уизли и Джинни. Меня это не может не радовать — всем вместе будет гораздо веселее коротать длинные вечера. Такое чувство, что близнецы стали ещё выше с того момента, когда я видел их в прошлый раз. Джинни, в принципе, не изменилась, только вот при взгляде на меня в её глазах мелькает такое же тщательно завуалированное сострадание, как и у Гермионы. Боже мой, ну что меня раньше времени-то жалеть? Хотя мне такого счастья и потом не надо будет.
Во второй половине дня я созываю своё собственное неофициальное собрание, участниками которого становятся мои рыжеволосые друзья, Гермиона, Джинни, ну и собственно, я сам. Закрывшись на чердаке, мы рассаживаемся кругом.
— Гарри, о чём ты хотел рассказать нам? — спрашивает Джинни, с интересом меня разглядывая.
— Сегодня утром мы с Роном и Гермионой стали свидетелями одной весьма странной сцены, — отвечаю я, медленно обводя взглядом всех присутствующих. — Я опущу многие подробности. В общем, суть в том, что профессор Снейп — Пожиратель Смерти.
— Это ещё что за «Пожиратели Смерти»? — морщится Джордж, вопросительно склонив голову.
Я не мастер складывать слова в достойные объяснения, поэтому поочерёдно смотрю на Рона с Гермионой, ища у них поддержки.
Гермиона приходит мне на помощь. Она обнимает себя за плечи и
и вкратце повествует друзьям о семье Лестрейнджей, Тёмном Лорде и Пожирателях Смерти. При этом подруга прячет взгляд ото всех, и запинается в нескольких местах своего рассказа. Я скорей чувствую, чем понимаю, что ей нужна поддержка, поэтому протягиваю руку и прикасаюсь к её ладони.
— Значит, Снейп с ними заодно? — почти шёпотом произносит Джинни и прижимает подушечки пальцев к губам.
Я еле заметно киваю и вдруг ощущаю себя некомфортно под пристальными взглядами друзей. Проведя неожиданно вспотевшими ладонями по коленям, я встаю с места и несколько неуклюже отхожу к большому круглому окну, из которого открывается вид прямо на площадь.
— Сириус сказал, что сегодня вечером состоится какое-то важное собрание. И я приложу все силы, чтобы Снейп не попал на него.
Я оборачиваюсь на друзей.
— Ты прав, Гарри. Мы должны предупредить всех, — произносит Джинни, уверенным движением руки откидывая волосы назад и расправляя плечи. В ответ я улыбаюсь краешком губ.
— И в первую очередь, Дамблдора, — подытоживаю я, разглядывая через загрязнённое стекло статную фигуру директора, приближающегося к парадному входу дома.
— Дамблдор здесь? — с неожиданной надеждой в голосе восклицает Гермиона, вскакивая со стула и оказываясь рядом со мной. Подруга прослеживает направление моего взгляда, и её губы трогает улыбка, сама она мелко кивает собственным мыслям.
— Ну так что мы сидим? — спрашивает Фред, поднимаясь со стула и подбадривающими движениями призывая остальных последовать его примеру.
— Только с директором я сам поговорю, — заявляю я, подходя к люку, ведущему на этажи ниже. Друзья единогласно соглашаются со мной.
Я обнаруживаю Дамблдора в одной из комнат малоизведанного мной ответвления коридора. Поздоровавшись, я проскальзываю в помещение и бесшумно прикрываю за собой дверь.
— Профессор Дамблдор, я хотел бы поговорить с вами, — произношу я, стараясь выглядеть как можно более непринуждённо.
Мой взгляд падает на витиеватый узор, раскинувшийся по поверхности всех четырёх стен.
— Это фамильное древо семейства Блэков, одного из самых древних и знатных в волшебном мире, — неожиданно произносит директор, проводя длинными морщинистыми пальцами по одной из нарисованных ветвей, и неясный свет засаленной лампы, одиноко висящей в центре комнаты, отражается в гранях драгоценных камней, украшающих перстни старика.
— Я и не знал, что нечто подобное есть здесь, — слова почти шёпотом срываются с моих губ, я делаю несколько шагов вдоль стены, отыскивая взглядом изображение Сириуса. И вместо этого обнаруживаю выжженное пятно.
Сдавленное «Кто?» вырывается из горла, а ногти непроизвольно впиваются в ладонь.
— Мать Сириуса. Твой крёстный ещё в юношеском возрасте сбежал из дома.
— Немыслимо, — бурчу я, резко втягивая воздух и с усилием расслабляя затвердевшие мышцы рук и плеч. Что же это за мать такая?
Утихомиривая волны гнева, я пытаюсь отвлечь себя созерцанием фамильного древа, местами уже выцветшего и затёртого.
— А она что тут делает?! — вырывается у меня прежде, чем я успеваю остановить себя. Так тщательно сглаживаемое возмущение поднимается во мне с новой силой, когда взгляд натыкается на изображение Беллатрисы Лестрейндж.
— Белла — кузина Сириуса, — подозрительно спокойно отвечает Дамблдор.
Я бросаю удивлённый взгляд на директора. Нет, я не ослышался.
Ноги подводят меня и мне приходится неуклюже привалиться к стене. Профессор сцепляет руки в замок, поджимая губы и упорно отводя взгляд.
— Директор, вам известно, что Беллатриса — Пожиратель Смерти? — свистящим шёпотом слова рождаются на свет, в голове словно трещат гаечки замысловатого механизма, грозясь развалиться.
Вот теперь директор, заметно подобравшийся, смотрит на меня пронзительным взглядом, и под скулами на худощавом лице ходят желваки.
— Мне это доподлинно известно уже сравнительно давно. Но откуда ты располагаешь подобной информацией? — вкрадчивым тоном спрашивает директор, сделав один шаг в мою сторону.
— Это…неважно, — я делаю глубокий вдох и зажмуриваю глаза на миг, подталкивая себя к тому, чтобы произнести то, зачем я и пришёл сюда. Мерлин, как же это трудно…
Дамблдор сохраняет подозрительное молчание, и я вдруг так ясно осознаю, что абсолютно не знаю такого директора: угрожающе тихого, со взглядом, пронизывающим насквозь, и незнакомыми нотками в голосе, от которых волосы на затылке встают дыбом.
— Директор, а то, что профессор Снейп… — я запинаюсь на полуслове, поднимая отяжелевшие веки, но не решаясь встретиться взглядом с волшебником, — что профессор Снейп — также Пожиратель Смерти. Это вам известно?