Вот тут у меня колени подкашиваются при виде яростно-поджатых губ и потемневшего взгляда, под которым Барти просто обязан превратиться в камень, а не требовать от Дамблдора снятия антиаппарационного щита.
Стоп, что?!
– Обещаю, Поттер вернётся в целости и сохранности меньше, чем через пять минут, – тянет он над моим ухом, и я, обратно пропорционально сложившейся ситуации, расслабляюсь. Самое худшее уже позади, не думаю, что впереди меня ждут особенные сюрпризы.
Я коротко киваю Дамблдору, и он нехотя, но щёлкает пальцами, а в следующий миг нас с Барти выбрасывает на мостовую, покрытую смешавшимся с грязью снегом.
– Мерлина ради, когда ты прекратишь трансгрессировать со мной, куда тебе заблагорассудится, словно я вещь, у которой нет собственного мнения на этот счёт? – недовольно бурчу, обречённо оглядываясь по сторонам.
– Да брось, Поттер, я всего лишь хочу попрощаться без свидетелей, – усмехается Барти, стряхивая грязный снег с идеально-начищенных туфлей. – Ты на противоположной стороне площади Гриммо, не волнуйся.
– И не думал волноваться, – упрямо вздёргиваю подбородок, ловя мимолётную снисходительную улыбку. – Что значит «попрощаться»?
Крауч вопросительно склоняет взлохмаченную голову к плечу, гадая, серьёзно ли я говорю, а потом устало вздыхает. Его рука тянется к моему лицу, и я даже не дёргаюсь, когда кончик пальца постукивает по лбу:
– Хоть иногда думай вот этим местом, а не другим, – рука исчезает, и Барти вновь приобретает вид абсолютно адекватного человека, находящегося в ладу с самим собой, что я наблюдаю, начиная с сегодняшней ночи. – Дамблдор ясно дал понять, что мне, в лучшем случае, суждено сгнить за решёткой, в худшем – познать всю прелесть поцелуя Дементора. Согласись, не так приятно, как поцелуи посреди маггловского ночного клуба.
В свете одинокого фонаря, с трудом рассеивающего темноту глубокой ночи, Крауч становится похож на самого себя несколько дней назад, когда мы почти так же стояли возле дверей упомянутого клуба. Только на этот раз я не испытываю навязчивого чувства неловкости при упоминании небогатого опыта наших специфичных отношений.
– Поэтому я, не без твоей помощи, намерен исчезнуть из этого города и, возможно, из страны, – быстро произносит он, излюбленно перекатываясь с пятки на носок и глядя на кирпичные стены с таким отрешённым видом, будто говорит о скучной истории магии.
– Но письма… – неуверенно начинаю, и взгляд карие глаз тут же останавливается на моём лице.
– Что «письма»?
– Аббревиатура в конце, всё время одна и та же: «H.I.R.D.» Что она означает?
Игривая улыбка преображает его лицо.
– Случайные буквы из наших имён, удачно сложившиеся в простую фразу: «Он – смерть Реддла»*.
– «Он», в смысле, Регулус? – предполагаю и тут же награждаюсь уважительным кивком. Барти приподнимает воротник пальто, взглянув на двух голубей, греющихся возле канализационного люка, и я слышу заключительную серьёзную, даже слишком серьёзную реплику:
– Прощай, Поттер.
Взволнованно сжимаю кулаки, не в состоянии выдавить из себя хотя бы слово. Барти резко выдыхает, сетуя на мою несобранность, и, подмигнув, исчезает с громким хлопком, эхо от которого теряется в узких переулках.
– Ты – удивительный волшебник, – слышу от Снейпа, едва переступив порог дома Сириуса. Я действительно возвращаюсь меньше, чем через пять минут, так что поиски мгновенно прекращаются, едва успев начаться.
Я смотрю на профессора несколько мгновений, пытаясь увидеть в его лице что-то вроде разочарования или досады, но, не обнаружив ничего, кроме тонкой усмешки, уверенно отвечаю:
– Это самое малое, что я мог сделать в знак благодарности.
Отодвинувшись к стене, мы пропускаем уходящих волшебников, пока нас не окликает Артур, показавшийся в проёме кухни:
– Гарри, Северус, все ждут вас.
На плите шуршит чайник, а на стол плавно приземляются блюдца с чашками и подносы с пирогами, привезённые заботливой Молли. Дамблдор никак не комментирует мои последние действия, но радует новостью о том, что вот-вот должны прибыть мои друзья, которым не терпится узнать обо всём. За другим концом стола сидят негромко беседующие Нарцисса и Андромеда. При взгляде на них в моей груди разливается тёплое чувство.
Потому что всё плохое, наконец-то, закончилось.
«H.I.R.D.» расшифровывается как «He is Riddle’s death». Что касается букв: «h» – Krauch, «i» – Cissa, «r» – Regulus, «d» – Andromeda.
====== Эпилог ======
Всё постепенно налаживается: Министерство восполняет урон, нанесённый Реддлом, почти все его последователи задержаны, остались лишь некоторые, разбежавшиеся по стране, но их поимка – вопрос времени. Визенгамот проводит не одно заседание в полном составе судебной коллегии, рассматривая дело каждого Пожирателя Смерти в отдельности. Так, Малфоев полностью оправдывают, а МакНейр, Беллатриса и многие другие оказываются в Азкабане. Барти, осуждённый на пожизненное тюремное заключение, находится в розыске, но ни я, ни кто другой ничего о нём не слышал – Крауч исполнил своё обещание.
Крестражи уничтожены, и нет ни единого намёка на то, что Реддл мог выжить, хотя лично меня немного смущает тот факт, что его тело не было обнаружено, но многие списывают это на Адское Пламя, уничтожающее всё живое на своём пути.
Последние месяцы в Хогвартсе превращаются в нереальную сказку: теперь, когда все беды позади, мне и друзьям удаётся насладиться окончанием учёбы, несмотря на грядущие выпускные экзамены. Правда, прежде чем покинуть стены школы, меня и остальных поджидает радостная новость, о которой Малфой сообщает в самый неожиданный момент.
Чтобы немного повеселить загруженных подготовкой к экзаменам студентов, в Хогвартсе возобновляет действие дуэльный клуб. Это действительно весело, к тому же, является лишней тренировкой во владении заклинаниями. В один из таких дней Драко подталкивает меня в сторону площадки, где пока что соревнуются двое студентов Рейвенкло, и когда наступает наша очередь, склоняется к моему уху, чтобы тихо произнести:
– Кстати, Поттер, ты приглашён на мою свадьбу. Не забудь купить красивый костюм.
Сверкнув белозубой улыбкой, он с лёгкостью взлетает на площадку, пока я, обескураженный, верчу в руках палочку и абсолютно глупо моргаю.
Впрочем, при последующих размышлениях, новость не выглядит большим сюрпризом. Фактически, я знал, что всё к тому идёт – с тех самых пор, как увидел подругу, танцующую с Драко на Рождественском приёме у Слизнорта почти полгода назад.
Когда я отыскиваю Гермиону сразу после дуэли в гостиной Гриффиндора и спрашиваю про вышеупомянутую свадьбу, она неожиданно хлопает ладонью по обложке учебника и недовольно вскрикивает:
– Малфой, что б тебя гром разразил! – потом, опомнившись, что вокруг нас – немало студентов, смягчается и тепло улыбается мне. – Просто я хотела сама тебе сказать.
Что действительно приятно удивляет, так это спокойная реакция Рона, более того, он по-прежнему общается с Гермионой и даже находит общий язык с Малфоем. Я вижу, как это радует подругу, которая расстроилась бы, сложись всё с точностью до наоборот.
Невилл, как мне кажется, тоже долго не задержится в женихах, уж слишком много времени он проводит с Полумной, что тоже не может не радовать.
Таким образом, мы успешно сдаём все выпускные экзамены и поднимаемся на новую ступень взрослой жизни. Впереди каждого ожидает интересная работа, мы с Роном и Гермионой не можем дождаться, когда переступим порог Министерства и наденем Мракоборческую форму.
Но сначала – долгожданная свадьба.
Лето в Англии распускается во всей своей роскошной красоте. Июнь пахнет розами и клубникой, которых на сегодняшнем торжестве в Малфой-мэноре в избытке. Клубника удачно дополняется изысканным вкусом шампанского, а хрупкие бутоны нежного ванильного цвета, уменьшенные магией, так здорово смотрятся в причёске как никогда счастливой Гермионы. Просторный зал утопает в звуках инструментальной музыки, по периметру симметрично расставлены круглые столы на восемь человек, укрытые ванильного цвета скатертями. Центр отведён для танцев, и я вылавливаю взглядом Драко и Гермиону: они кружатся на блестящем паркете, окружённые парами в шикарных костюмах и вечерних платьях. Я всё-таки приглашаю Полумну на пару танцев, а сейчас она, в платье из легчайшей органзы василькового цвета, о чём-то беседует с бывшими однокурсницами Малфоя.