Проклятье, конец августа, три часа дня – и такой холод! Облака вновь нагнали солнце и спрятали его от нас. Может, всё дело в том, что одет я, мягко говоря, не по погоде. Надо было прихватить куртку, а то тонкая рубашка совсем не греет.
Передёрнув плечами от особенно сильного порыва ветра, я с грустью поглядываю на мантию и шарф Снейпа. Когда я сидел, прижавшись к нему спиной, было гораздо теплей.
Да, Гарри, давай ещё напросись в объятия своего профессора, глядишь – повезёт, пригреет на груди.
— Ты бы одевался потеплей, — произносит зельевар, высунув лицо из шарфа и искоса поглядывая на меня.
Сначала я не понимаю, как он догадался, но потом замечаю, что сижу и бездумно тру ладонью о ладонь, разгоняя кровь по венам.
Кисло улыбнувшись, сползаю с камня, достаю очки из кармана рубашки и, надев их, прячу руки в карманах брюк, втянув голову в плечи.
— Позвольте, я пойду – мы с Невиллом идём в Хогсмид.
Снейп медленно кивает с отрешённым видом. Я так явно ощущаю, что хочу сказать что-то ещё, но что именно – никак не пойму. Вздохнув, бросаю ещё один взгляд на задумчивого профессора и начинаю спускаться вниз по вьющейся тропинке.
— Поттер!
Я останавливаюсь на полушаге и оборачиваюсь назад. Снейп уже стоит, плотно закутавшись в мантию, и, нахмурившись, смотрит на меня.
— Ты что – так и пойдёшь раздетый?
— …Я об этом не подумал, — не сразу отвечаю, озадаченно почесав затылок.
Профессор кривит губы в безмолвном «Я так и знал», спускается ко мне, на ходу разматывая свой шарф. Остановившись напротив, протягивает его мне с беспристрастным выражением лица, лишь вздёрнутая бровь красноречиво подтверждает то, что отказа Снейп не примет.
— Благодарю, — говорю почти одними губами.
Он задумывается буквально на мгновение, потом достаёт свою палочку из кармана мантии и, коротко взмахнув ею, призывает мою куртку.
Принимаю всё, не поднимая глаз. Тихо попрощавшись, тут же разворачиваюсь, сбегаю вниз по оставшемуся отрезку тропинки, попутно надевая куртку и оборачивая вокруг шеи мягкий и всё ещё хранящий тепло чужого тела шарф.
Снейп точно заботится обо мне. Вне всяких сомнений.
====== Глава 15 ======
В Хогсмиде тихо и безлюдно, что характерно для конца августа. Ветер скрывается в закоулках, сгребает клубы пыли и листьев для того, чтобы неожиданно
наброситься на нас из-за очередного поворота и осыпать этим самым мусором. Потом, торжественно взметнув полы плаща Невилла и размотав мой шарф, ветер обгоняет нас и со свистом уносится вверх по дороге, продолжая бесчинствовать и дальше, раскрывая наспех прикрытые ставни и раскачивая вывески магазинчиков.
Мы заходим в «Три метлы» и присаживаемся за дальний столик, расположенный возле лестницы, ведущей на второй этаж. Мадам Розмерта с улыбкой приветствует нас и приносит сливочное пиво. Правда, она не такая жизнерадостная и сияющая, как обычно, и это вполне объясняется отсутствием посетителей. Когда начнётся новый учебный год, и в Хогсмиде вновь закипит жизнь – сразу появятся желающие зайти в её трактир. Сейчас же кроме нас больше никого нет.
Невилл молчит, медленно потягивая напиток, старается не встречаться со мной взглядом, и у меня складывается впечатление, что друг уже успел пожалеть о проявленном желании поделиться последними новостями с Министерства.
- В день, когда мы переехали на площадь Гриммо, я разбирал свои вещи…
Невилл поднимает взгляд, а я делаю паузу, бездумно поглаживая кончиками пальцев мягкий шарф Снейпа, лежащий у меня на коленях.
- В одной коробке я нашёл тетрадку, она принадлежала моей маме. Это был своего рода дневник, я не знал о его существовании ранее. К сожалению, он сгорел…
На лице друга медленно расцветает улыбка, неуместная в данной ситуации.
- Нет, он остался цел.
Резко подавшись вперёд, я чуть не смахиваю свой бокал со стола.
- Как «остался цел»?
- Родители сказали, когда потушили пожар, от дома остался один каркас с обугленными стенами. Конструкция оказалась достаточно крепкая, поэтому здание не обрушилось. Пожар охватил нижние этажи и практически не тронул верхние, поэтому удалось спасти фамильные ценности Блэков и вещи из спальни, которую ты делил с Роном. Благодаря отцу, я смог кое-что забрать с целью возвращения тебе. Если я не ошибаюсь, та обгоревшая тетрадка и есть дневник твоей мамы.
Я откидываюсь на спинку стула и смотрю на Невилла, не моргая. Оцепенение не сразу отпускает меня, и когда дар речи возвращается, я тихо произношу:
- Друг, даже не знаю, как отблагодарить тебя.
Он фыркает, глядя на меня так, словно я только что с луны свалился.
- Что за чушь, Гарри, я сделал это не для того, чтобы заслужить благодарность.
Расплывшись в благодарной улыбке, я прячу взгляд на дне бокала.
- Это была хорошая новость, – говорит Невилл и, кашлянув, потирает наморщенный лоб подушечками пальцев.
Следующие слова даются ему с трудом, он начинает запинаться – так, как это случается с ним всякий раз, когда речь идёт о чём-то важном и не особо радостном.
- Я начну с Пророчества. Тебе и мне много про него рассказывали, поэтому я не буду заново вдаваться в суть. Дело в том, что есть один момент, о котором мне не было известно. Наверное, ты тоже не знал, но… я считаю, что просто обязан тебе рассказать, так как… ну, я просто должен это сделать.
Невилл шумно выдыхает, на его щеках медленно выступает румянец.
- Так вот. В Пророчестве говорится, что ни Волдеморт, ни тот, кто сможет остановить его восхождение – ни один из них не может жить, пока…
Я вздрагиваю. Оказывается, я так сильно сжимаю кулак, что вгоняю полумесяцы ногтей в мякоть ладони.
- …пока жив другой.
Всё оказалось до обидного просто.
- Получается, что кто-то из них должен погибнуть. В любом случае, конец один, – произношу и удивляюсь тому, как равнодушно звучат мои слова. Неужели мне настолько безразлично?
- Гарри, понимаешь, это тупик? Глухая стена, – практически шепчет Невилл, и его голос дрожит, хотя друг старается не подавать вида.
- Я знаю…
Собственный голос неожиданно срывается, и мы с Невиллом одновременно поднимаем взгляд друг на друга.
Нет, это не безразличие. Это шок, чистый и неподдельный.
- Что там про Петтигрю? – я опускаю голову на ладонь, приставляя её козырьком ко лбу, смотрю на сливочное пиво, пить которое совсем не хочется.
Невилл, по всей видимости, рад смене темы, хотя другая не менее проблематичная.
- Его допрашивали под Веритасерумом. Он мигом выложил всё про Волдеморта и его планы. Нападение на Хогсмид было специально спланировано для того, чтобы увести всех с площади Гриммо…чтобы ваша семья оказалась беззащитной перед толпой Пожирателей. Утром того же дня Питер успел сообщить Тёмному Лорду о вашем переезде и планируемом собрании.
- Я так и знал, – произношу с горечью в голосе, комкая шарф пальцами одной руки.
- Да, Гарри, ты был прав во всём. Почему никто никогда не верит подросткам? – вздыхает Невилл, и я понимаю, что вопрос риторический.
- Где до этого был Волдеморт? До этого лета я никогда не слышал о нём.
- Никто точно не знает, но в Министерстве есть сведения о некоем волшебнике, собиравшем под своим предводительством таких же тёмных магов, как и он сам.
- И никто ничего не предпринял? – спрашиваю с ноткой недовольства.
- Понимаешь, это происходило в Албании много лет назад, мы с тобой только-только на свет появились.
- В Албании? – я убираю руку от лица и изумлённо выгибаю брови, внимательно глядя на Невилла.
Друг кивает и, обхватив свой бокал обеими ладонями, отвечает:
- Именно. Мои родители хорошо общались с одним человеком, который работает в министерском отделе международного магического сотрудничества. Именно с его помощью отец смог поднять архивы почти двадцатилетней давности и разузнать об этом самом волшебнике. Сведений катастрофически мало, к тому же магическое общество Албании наверняка не выдаёт все факты и нельзя быть до конца уверенным, полагаясь только на пару совпадений, но всё же…
Друг отпивает из кружки и продолжает свой рассказ. Его глаза загораются знакомым мне огоньком, который появляется всякий раз, когда Невилл делится чем-то, что может принести пользу другим людям. В этом весь Невилл – готовый вывернуть душу наизнанку, лишь бы помочь своим друзьям.