Буркнув что-то не очень культурное себе под нос, я с разгона упал на свою кровать, и с головой укрылся одеялом, даже не потрудившись снять очки. И весьма вовремя, потому что в следующий миг распахнулась дверь, заливая комнату ярким светом. В проёме материализовалась Молли Уизли, с обеспокоенным видом интересовавшаяся, всё ли у нас в порядке. И тут на заднем плане появились две физиономии близнецов. Причём самым наглым образом ухмылявшихся. «Ничего, я вам ещё припомню», — отчаянно пульсирует в моей голове, как вдруг я перевожу взгляд на Рона, не успевшего лечь обратно в постель.
— Рон, сынок, с тобой всё в порядке? — Молли смерила парня тем же озабоченным взглядом.
Рон тут же принял горизонтальное положение, укрывшись с головой, и пробурчал из-под одеяла:
— Да, мам, всё отлично!
— Точно? — обеспокоенность во взгляде женщины сменилась подозрительностью, в то время как близнецы за её спиной сгибались в приступах беззвучного хохота. Да мне уже и самому хотелось рассмеяться от разыгравшейся ситуации, но я стойко держался.
— Да-да, точно, мам.
Молли ещё минут пять доставала Рона вопросами, пока, видимо, не поняла, что у моего друга был всего лишь приступ истерического смеха.
После этого случая Рон со мной и близнецами дня три не разговаривал. А я стал носить с собой волшебную палочку каждый раз, как ходил к Джинни.
И всё бы ничего, но как-то и эти отношения сошли на нет. Сейчас я даже не могу объяснить, по какой именно причине. Видимо, прошёл тот первый запал, постепенно мы остыли друг к другу. Но я не жалею. Да, нам было хорошо вместе, и я благодарен Джинни за всё, что было. Хорошо, что она оказалась весьма разумной девушкой и не стала держать на меня зла. Наверно, тоже осознавала, что между нами не может быть длительных отношений.
На этом мои любовные истории и заканчиваются. Не очень-то богатенький опыт.
Я откидываю налипшие на лоб пряди чёлки, в который раз пробегая взглядом по одной и той же строчке и совершенно не улавливая её смысла. И дело вовсе не в сложности формулировки, будь передо мной сейчас даже что-то самое тривиальное, я бы всё равно не понял, о чём только что прочитал. Так часто бывает, когда думаешь о совершенно посторонних вещах.
Нет, что-то читать меня сейчас абсолютно не тянет. Отложив книгу, я откидываюсь на спинку кресла, подкладывая ладони под голову, и щурюсь на яркое солнце. Сразу как-то потянуло в сон, но я абсолютно не хочу тратить на него время. Поборовшись с организмом минут пять, всё же сокрушённо вздыхаю и прикрываю глаза. В конце концов, от того, что я посплю полчаса — часик, ничего не изменится. Просто я не люблю спать днём, принципиально. Мне всегда так жалко изводить драгоценные часы на сон, если их можно потратить на что-либо более интересное.
Уже сквозь лёгкую дымку сновидения мне почудилось, словно кто-то нежно и едва ощутимо погладил меня по руке и поправил упавшую на глаза чёлку. Тут же захотелось раскрыть глаза и посмотреть на этого человека, но сон был такой сладкий… А идентифицировать личность нарушителя моего отдыха можно и потом. Ведь вполне возможно, что мне всего лишь показалось.
Из сна меня вырывает опять же чьё-то прикосновение, только не приятное, а очень даже назойливое и болезненное. Поморщившись, я раскрываю глаза и обнаруживаю сидящую на подлокотнике моего кресла взъерошенную сову. Это она и разбудила меня, теребя острым клювом фалангу указательного пальца.
К лапке совы привязано письмо.
«Такая жара, сова, наверное, хочет пить», — мелькает в моей голове. Отвязав аккуратно сложенный пергамент, я тут же подпрыгиваю с кресла и убегаю на кухню за водой.
Напившись, птица уже довольно ухает и, взмахнув крыльями, улетает.
Пишет Гермиона. В самом начале подруга интересуется о моих делах, как я понял, чисто ради приличия, потому что дальше она в богатых красках описывает своё волнение и возмущение по поводу неожиданных взрывов в нескольких деревушках, в том числе неподалёку от Годриковой Впадины. Оп-па, а вот это уже интересно…
Она прочитала об этом в утреннем номере Ежедневного Пророка. Хм, что-то я давно не читал газет.
Так и не дочитав письмо, складываю его и прячу в карман джинсов, сам захожу в дом в поисках сегодняшней газеты. И как на зло, нигде не могу её найти.
— Сириус, ты не видел Пророк?
Крёстный с большим полотенцем через плечо направляется в душ.
— М-м… нет, а зачем он тебе? — он внимательно смотрит на меня, и в его взгляде мелькает что-то весьма странное.
— Ну, почитать. Давно ничего не слышал о событиях в волшебном мире… — неуверенно отвечаю я, абсолютно сбитый с толку вопросом крёстного.
— Я не видел его сегодня, Гарри, — задумчиво роняет Сириус и тут же скрывается за дверью ванной комнаты.
Газету я обнаруживаю в одной из комнат для гостей на втором этаже, в которой сейчас живёт Снейп. Один тот факт, что я без спроса и разрешения зашёл на его личную территорию, был мне неприятен и мог принести некоторые проблемы. Но я, по всей видимости, обладаю волшебным талантом попадать в щекотливые ситуации и с блеском из них выкручиваться. Признаюсь, что я частенько злоупотребляю своим везением. Вот как сейчас, например. Но попытка — не пытка, в доме я Снейпа не видел, значит, он где-нибудь на улице, либо его вообще нет на месте, потому что на завтраке его не было, и потом тоже, значит он мог ещё утром аппарировать куда-то. Хм, и я до сих пор не поинтересовался, куда он делся.
Так, ладно, если я буду стоять посреди комнаты и гадать, куда же делся её хозяин, то вполне могу дождаться его появления и оказаться застуканным. Конечно, я ничего такого не делаю, всего лишь ищу газету. Только вот попробуй докажи это Снейпу.
Гарри, шевелись!
Подхватив сложенную газету со стола, ухожу из комнаты и возвращаюсь на улицу. Спускаясь по лестнице, вдруг ощущаю приятное тепло вокруг безымянного пальца на правой руке. Джинни вспоминает обо мне? Какой-то сегодня день сюрпризов.
Оказавшись на улице, я обнаруживаю ещё одну сову на подлокотнике кресла. Чувствую, как расплываюсь в глупой улыбке. М-да, меня сегодня решили закидать письмами.
Кто бы сомневался, от кого письмо. Джинни, походу вспоминает меня и думает, получил ли я её письмо.
Когда я пробегаю глазами по аккуратным строчкам, тут мне уже становится не до смеха. Девушка описывает тот же случай со взрывами и волнуется, всё ли у меня в порядке.
Нахмурившись, я откладываю письмо на край столика и разворачиваю газету.
На первой полосе огромными буквами пестрит яркий заголовок, ниже — колдографии с моментами сокрушительных, как видно даже здесь, взрывов.
Прочитав статью, я ощущаю, как хмурюсь ещё сильнее, всю сонливость как рукой снимает. Серия взрывов произошла в четырёх разных местах одновременно, в жилых домах магов. Естественно, никто не выжил. Также приводятся имена погибших, судя по датам рождения я понял, что все четыре случая — магические семьи. Хм, интересная закономерность. Во всех случаях — семья в количестве трёх членов — мать, отец и сын…
Вздохнув, складываю газету пополам и отбрасываю на тот же столик.
Сняв очки, потираю переносицу. Непонятно только одно, почему Джинни и Гермиона так волнуются? Тем более за меня? Я — всего лишь Гарри Поттер, не знаменитость, не великий волшебник, а такой же парень, как и многие другие молодые люди, и каким боком эти взрывы могут относиться ко мне?
Конечно, сам факт произошедшего уже возмутителен и удивителен. Потому что, на моей памяти, за все пока что прожитые годы не было ни одного подобного случая. Магический мир был спокоен. И тут такое…
И главное, кому понадобилось убивать ни в чём не повинных людей? Тем более таким странным способом. Не Авада Кедавра, не ещё там что-нибудь в этом роде, а взрыв. Убийца боялся оставить после себя следы?
Взрыв — откровенно маггловский способ насилия. У них это, по-моему, называют терактами. Хотя, насколько я помню, теракт — это массовое уничтожение ни в чём не повинных людей. А тут — прямо целенаправленное убийство. Что за сумасшедший смог решиться на такое?...