Кресло покатилось. Магде удалось протолкнуть его футов на пять по направлению к двери, но потом оно внезапно застряло. Ее охватила паника. Что-то не давало им выйти отсюда! Но это не было похоже на невидимую стену, прочную и неприступную. Казалось, будто кто-то или что-то просто держит колеса с противоположной стороны, издеваясь над ее отчаянными попытками.
И тут в темноте над отцовской головой на какую-то долю секунды показалось мертвенно-бледное лицо, смотрящее ей прямо в глаза. И сразу исчезло.
Сердце бешено заколотилось. "Этого не может быть! Это просто галлюцинация! Все это нереально..." - пыталась убедить себя Магда. Но тело ее продолжало верить. Она взглянула на отца и увидела, что ее собственный страх - лишь слабое подобие исступленного ужаса, застывшего в его глазах.
- Не останавливайся здесь! - закричал профессор.
- Я не могу сдвинуть кресло!
Он попытался обернуться, чтобы выяснить, что именно преградило им путь, но больные суставы сделали это простое движение невозможным. Тогда он снова повернулся к Магде.
- Быстрее назад, к огню!
Магда развернула кресло и только начала откатывать его, как что-то ледяное схватило ее за руку чуть выше локтя.
Она хотела закричать, но не могла. Из груди вырвался лишь жалкий визг, похожий на щенячий. Ледяная хватка острой болью отозвалась в плече, и эта боль тут же метнулась в сторону сердца. Она опустила глаза и увидела огромную руку, крепко сжавшую ее тонкое плечо. Пальцы были длинные, толстые и оканчивались темными и необычно длинными ногтями, кисти покрывали мелкие извилистые волоски.
Несмотря на то, что на ней были блузка и свитер, она чувствовала эту тяжелую руку - холодную и зловещую. Ей было невыносимо мерзко и хотелось лишиться чувств, чтобы не ощущать больше адского прикосновения. Другой рукой она попыталась нащупать лицо, но безуспешно. Тогда Магда выпустила кресло и попробовала освободиться, отчаянно отбиваясь в жутком приступе ужаса.
Вдруг что-то изменилось - темнота начала отступать. Бледный овальный предмет приблизился к ней до расстояния в несколько дюймов. Это было лицо.
Широкий лоб, длинные и прямые черные волосы, густыми прядями окаймлявшие лицо с обеих сторон, и эти толстые пряди походили больше на змей, вцепившихся ядовитыми зубами в его безжизненный скальп. Слишком бледная кожа, впалые щеки и крючковатый нос. Тонкие губы были слегка раскрыты, обнажая крупные желтые зубы - длинные и острые, почти звериные. Но едва Магда заглянула ему в глаза, как ледяная хватка показалась ей сущим пустяком по сравнению с этим взглядом. Пронзительный визг затих, и она застыла, как каменная.
Эти глаза... Большие и круглые, холодные и хрустальные. Зрачки - как две огромные черные дыры, ведущие в хаос, не знающий разума, не признающий реальности; черные, как ночное небо, никогда не видевшие ни солнца, ни даже слабого света луны и звезд. Вокруг зрачков расстилалась непроглядная мгла, и, расширяясь до бесконечности, она будто бы открывала невидимые двери в мир ужаса и безумия.
Безумие... Оно манило и тянуло к себе. Там тихо, там безопасно, там никого нет. Как прекрасно было бы нырнуть в эту тьму и погрузиться в ее ослепительно-черную бездну... Как прекрасно!..
Она почувствовала неодолимое желание приблизиться к этим глазам, сопротивляться которым не было сил. В них она видела мучительную жажду, но не просто сексуальное вожделение овладеть ею, а желание получить все ее существо - все до последней капли. Она почувствовала, что невольно поворачивается навстречу этим распахнутым черным дверям. Как легко войти туда! Магда задрожала, раскачиваясь на краю вечности.
Вдруг она услышала отцовский голос и мысленно вцепилась в этот знакомый до боли звук, как за спасательный канат, брошенный ей в пучину безумия, окутавшего ее сознание.
Глаза исчезли. Магда была свободна. Рука отпустила ее.
Она стояла, задыхаясь, и сильно шаталась. На лбу выступила испарина, а ветер продолжал свирепствовать, рвал ее одежду, косынку. Постепенно страх ее начал усиливаться при виде того, как эти глаза поворачивались в сторону профессора. А он ведь так слаб!
Однако отец не отвел взгляда. Он заговорил, тщательно подбирая какие-то незнакомые слова. Магда увидела, что страшная улыбка на бледном лице исчезла, губы сомкнулись, превратившись в тонкую ленточку. Глаза сузились до щелок, будто мозг существа задумался над отцовскими словами, взвешивая их и стараясь понять.
Магда наблюдала за жутким белым лицом, не в силах пошевелиться. Наконец тонкая ленточка губ чуть заметно дрогнула, и ее кончики приподнялись. Последовал едва уловимый кивок. Все - решение принято.
Ветер стих так же внезапно, как начался. Лицо растворилось в темноте.
В комнате повисла звенящая тишина.
Все еще не двигаясь, Магда и отец молча смотрели друг на друга, в то время как холод и темнота на глазах покидали комнату. В камине треснуло догорающее полено, и этот звук, как ружейный выстрел, заставил Магду испуганно вздрогнуть. Ноги у нее подкосились. Она покачнулась и только чудом успела схватиться за подлокотник кресла, чтобы не упасть.
- С тобой все в порядке? - тихо спросил профессор. Он уже не смотрел на нее, пробуя пошевелить пальцами в перчатках.
- Да, теперь все проходит. - Перед глазами Магды еще стояли картины немыслимого кошмара. - Но что это было?.. Бог мой, ЧТО ЭТО БЫЛО?!
Профессор не слушал ее.
- У меня нет больше пальцев! Я не чувствую их. - Он начал медленно снимать перчатки.
Его отчаяние сразу вернуло Магду к жизни. Она встрепенулась и стала подкатывать кресло к камину, который разгорался все ярче и ярче. Магда чувствовала страшную слабость после только что пережитого потрясения, но сейчас это имело уже второстепенное значение. "О Господи, ну за что мне такое?! Почему всегда я оказываюсь на втором месте? Почему я вечно должна быть сильной? Ну хоть один - всего один раз..." Ей так хотелось ощутить себя слабой, чтобы кто-то другой позаботился о ней, стал бы ухаживать, помогать... Усилием воли Магда подавила в себе эти мысли. Нельзя дочери думать так, когда отцу необходима ее помощь.