Тур не шелохнулся.
– Вы брали пробы лакокрасочных отходов, – раздалось за спиной. – Областная лаборатория представила вам анализ. А что такое диоксины вам, надеюсь, известно.
– Свалка находится рядом с зоной водозаборных сооружений города, – подхватил Тур. – Дайте делу ход, Инна Владленовна. Свалку необходимо ликвидировать, пока не грянула катастрофа.
– Послушайте, – женщина передёрнулась всем телом, – я не начальник. Это вообще не моя компетенция! Отойдите немедленно. Или я закричу.
– Кричать вы не станете, – спокойно ответили за спиной.
– От содержания вашего рапорта зависит поведение начальства. Почему вы боитесь сказать правду?
Прокурор неожиданно для Полозовых расправила плечи.
– Почему? У меня двое детей. Вот почему!
– Вам угрожали, – констатировали сзади.
– Инна Владленовна. Подумайте, ведь там в районе гораздо больше детей, и ещё больше в городе, – начал было Тур, но женщина отчаянно перебила.
– Я не имею права допустить, чтобы мои остались без матери!
Она решительно двинулась вперёд. Всеволод Полозов вынужден был отступить. Огненный взгляд его брата метнулся в погоню за вспыхнувшей волей и разбился о мощный щит, поднятый материнством.
Тур почувствовал, как стремительно леденеют руки и мороз ползёт по лицу. Ворон подался, как качнулся, в его сторону.
– Упустили…
И тут раздался звонкий детский голосок.
– Бабушка-а, смотри, дяденьки одинаковые!
Прокурор резко обернулась. Теперь, когда мистическая вуаль растворилась без следа, она отчётливо разглядела двух мужчин, похожих друг на друга, будто дождевые капли.
«Забудь!» – скользнула в голове чужая поспешная мысль.
В память впечаталась чёрно-белая картинка, всё равно что грубый «фоторобот».
Женщина попятилась, изо всех сил сжала нераскрытый зонт и быстро, почти бегом, бросилась прочь из парка.
Ворон зажал ладонью покрасневшие глаза.
– Всё. Мне её не достать.
– Она ничего не станет предпринимать, – торопливо успокоил его Тур. – Она слишком… О, нет.
Рука Ворона медленно опустилась, размазав по щеке дождевую влагу. Он мог бы и не оглядываться, ибо понял, кого увидел брат.
Марина в прозрачном «дождевике» под большим цветастым зонтом стояла на соседней аллее и заворожённо смотрела на близнецов-Полозовых. Объёмная хозяйственная сумка приткнулась возле её ноги, частично нырнув в лужу. А рядом на дорожке, весело позвякивая велосипедным звонком, сиял Ваня-призрак.
– Кажется, фортуна показала нам зад, – пробормотал Ворон.
– Мы обязаны ей всё объяснить, – Тур сделал шаг в направлении Марины.
Та опомнилась, подхватила сумку и, не замечая, что грязь брызнула на туфли и колготки, заторопилась к трамвайной остановке.
«Она теперь всё про вас знает! Она никогда не будет вас любить!» – дождевой поток обрушился на парк. Липы отчаянно застонали, хрустнул старый тополь, в ужасе прильнули к траве молодые клёны.
«Мама только моя! – блазень раздулся до великанских размеров и поднялся над вершинами елей. – Убирайтесь в своё змеиное болото! Мама никогда не будет вас любить!»
– Я вышвырну его с этого света! – Ворон рывком выпрямился, невзирая на шквалистый ветер, бивший в лицо.
«Я буду с мамой! А не ты!» – гремел призрак сквозь шум проливного дождя.
Тлеющие угли в глазах яростно полыхнули.
– Ворон, нет!
Нарастающую боль в затылке Тур ощущал как свою собственную.
– Не мешай!
«Я буду с мамой! Я!» – блазень поравнялся с тучами, повис над парком и трамвайной остановкой и исчез за стеной дождя. Никакого эффекта горящий взгляд на него не произвёл.
– Ворон, успокойся, – тёплая рука сжала окаменевшее в судороге плечо. – Успокойся. Он не враг нам. Он был сыном Марины.
Ворон обмяк, пошатнулся и рефлекторно сдёрнул узел галстука. Тур усадил брата на мокрую парковую скамейку, снял перчатку и бережно прижал ладонь к опущенной на грудь голове. Несколько минут прошло в молчании.
– Ну что, продули? – вдруг спросил Ворон.
– Эту партию продули, – согласился Тур, освободил близнеца от целительных объятий и на всякий случай посмотрел по сторонам.
Дождь выпроводил из парка всех – и гуляющих, и прохожих – поэтому на Полозовых некому было обратить внимание. Ворон с тяжёлым вздохом поднялся на ноги.
– Поехали домой.
Ворота гаража сомкнулись, и тусклый дежурный свет обнял покрытые дорожной грязью борта автомобиля. Тур и Ворон переглянулись, но ни один, ни другой не двинулся с места. Как будто оба намеревались сидеть в неуютной тишине бесконечно долгое время.
Грохнула металлическая дверь. Лис выскочил на площадку, увидал прибывших, бодро спустился на две ступеньки и приостановился.
– Тур. Ворон.
Никто не ответил. Лишь спустя десяток секунд дверцы машины синхронно распахнулись. Лис закусил губу. Чутьё не подвело. Братья пребывали далеко не в лучшем расположении духа.
– Привет, малыш.
Лис не понял, который из близнецов это произнёс, и невольно передёрнулся.
– Я вам кофе сварил, – сообщил он, тревожно наблюдая за старшими Полозовыми.
В гостиной Ворон мимоходом тронул кофейник и отдёрнул руку.
– Горячий.
Тур обратил удивлённый взор на юношу.
– Мы же не позвонили. Откуда ты знал, что мы вернёмся именно сейчас?
Лис пожал плечами.
– Знал, и всё… Вы бы переоделись. Мокрые с ног до головы.
Ворон странно улыбнулся, бросил очки на журнальный столик и ни слова не говоря поднялся в свою комнату. Тур кивнул и последовал за ним.
– Ты это, – выплыл из порога Дед, – с открытиями-то своими не больно лезь. Вишь, прав был: чаво-то стряслось.
Ужин начался в полном молчании. Лис терпел, хотя любопытство в паре с тревогой так и норовили выдернуть язык из-за зубов.
– Ничего у нас не получилось с этой прокуроршей, – вдруг сказал Ворон. – Не думал я, что Беляк так круто на неё нажмёт.
– Она испугалась? – Лис вскинул голову.
– Да. А заодно и мы её порядком напугали, – Тур вздохнул. – Хотя по-настоящему она боялась только за своих детей. Парадоксально, но…
Продолжать он не собирался.
– Что ж тут парадоксального? – ляпнул Лис.
– Своя рубаха ближе к телу, – Ворон открыл пачку сигарет. – Понять её можно. Другое плохо, – он прикурил, протянул дымящуюся сигарету близнецу, а сам достал вторую и прямо взглянул на младшего брата. – Она нас видела. Обоих. И я не смог ей помешать.
– Это первая серьёзная неприятность, – заговорил Тур. – Есть вторая. Рядом оказалась Марина.
Лис моментально представил развернувшуюся в парке сцену: пламя в глазах Ворона, холодную маску на лице Тура и ужас, с которым Марина Николаевна узрела истинный облик людей, известных ей как Владимир и Всеволод Полозовы.
Тем временем над обеденным столом опять нависло гнетущее молчание. Только сигаретный дым лениво вился в воздухе двумя замысловатыми змейками.
– Братцы, – Лис откинулся на спинку стула, – давайте разберёмся, насколько хреново обстоят наши дела.
Две пары изумлённых глаз обратились к юноше.
– Ворон, ты полагаешь, прокурорша настучит на нас Белякову?
– Вряд ли, – осторожно отозвался тот, а сам продолжал внимательно изучать решительную физиономию младшего брата.
– Хорошо. Пусть номер с заявлением от имени Деда не прошёл. В конце концов, это не единственный путь. Есть ещё облздравотдел. Верно, Тур?
– Верно.
Интонация и мимика в точности повторили голос и выражение лица его близнеца.
– Тогда расслабьтесь по этому пункту, – подытожил Лис. – Оба. Пожалуйста!
– Что с тобой, малыш? – с неуверенной улыбкой спросил Ворон.
– Я вас едва узнаю с тех пор, как вы приехали, – признался Лис и, заметив проблески оживления, отважно продолжил. – А теперь по второму пункту. Тур, возьми телефон и позвони Марине Николаевне.
– Зачем? – опешил Тур.
– Просто позвони. Чтобы она вас услышала. Чтобы успокоилась!
Тур нахмурился и медленно притушил окурок. Ворон задумчиво прогулялся пятернёй в причёске, создав тем самым на голове экстравагантную каштановую шапку, и сообщил.