Смех под потолком оборвался.
– Договорились, – Лис вышел в коридор.
«Лис, а Лис», – Кикимора заслонила проход невесомой плёнкой.
– Ты куда вчера провалилась? – юноша укоризненно посмотрел на привидение.
«Извини. Я тебя неправильно поняла, но Тур мне всё разъяснил про Лору. Ты мне вот что скажи: мне показалось или у Тура на груди и впрямь такой огромный шрам?»
– Небольшой рубец. Он говорил, ранили в Афгане, – насупился Лис.
«Нет. Я видела огромный шрам. Это опять его память?.. Лис, а Лис, ну куда ты? Я права?»
– Ки, не трогай это пока, – вздохнул он. – Я чувствую, очень скоро память придёт, и захлопнуть у неё перед носом дверь они уже не смогут. Но не зови её раньше времени. Я и так им кучу неприятностей устроил, когда заставил открыть для «Паши» переход.
«Лис, – беззвучный голос Кикиморы доверительно приблизился к лицу собеседника, – Тур когда-то… умирал? Он не спит, потому что когда-то взаправду был мёртвым, как сейчас я и Дед?»
– Тихо ты! – Лис испуганно оглянулся на дверь спортзала. – Молчи насчёт этого, поняла? Что б ни слова!
«А я надеялась, что ты всё это придумал, – из пространства повеяло сострадание. – Быть мёртвым, когда на земле остались дом и родные, фигово».
– Это просто когда-то было. Раньше, давно, понимаешь? Причём учти: на том свете, где мы были, нет смерти в человеческом представлении. Тур получил страшную рану в решающем сражении, и Морена-смерть усыпила его навсегда. Отец унёс его тело в свои владения и похоронил по древнему обычаю: под корнями векового дуба в шкуре быка. Тогда-то Ворон и вырвался из-под могучей воли Пятницы. Сбросил солнечную личину Симаргла и стал самим собой. Невзирая на проклятия той, кому служил, он прошёл через семь топей и семь мостов и нашёл брата. Я не видел, как именно он разбудил его. Но знаю точно: он поклялся разделить с близнецом свою жизнь, и Огненный Полоз показал им обоим Переход на этот свет.
«Как греческие Диоскуры!» – по коридору развеялась струя умиротворяющего тепла.
– Близнечные мифы – известное явление в фольклоре, – отозвался Лис.
«Опять ты про фольклор! – возмутилась Кикимора. – Ты что, сам себе не веришь?»
– Фольклор – это память людская, – академическим тоном заявил Борис Полозов. – Пятница, кстати, хорошо его изучила, прежде чем создать собственное царство из убиенных душ. Ведь души умерших по сути и есть Память. В одном она ошиблась, и эта ошибка спасла близнецов от жестокой судьбы.
«Как это?»
– Я говорил тебе: Пятница построила свой мир на человеческой ненависти и в качестве постоянной подпитки заставила Тура и Ворона изо дня в день сражаться друг с другом. Как видишь, это сценарий большинства близнечных мифов – один близнец хороший, другой плохой, они воюют, и добро, в конце концов, побеждает.
«А ошибка?»
– Ошибка состояла в том, – Лис возобновил движение в направлении своей комнаты, – что она не удосужилась узнать их истинные имена, и поэтому перепутала роли. Ворону она вручила образ Симаргла, бога очистительного огня, помощника Перуна и Мокоши, огненного воителя, зажигающего сердца отважных воинов. А Тура сделала Змиуланом, предводителем сил тьмы и повелителем туч. В то время как по-настоящему Ворон – проводник смерти, а Тур, бык – источник жизни и плодородия. То есть, каждый их них изображал свою противоположность.
«Ничего не понимаю! Неужели имена формируют судьбу людей?»
– В той или иной степени. Считай, я описал тебе катализатор ситуации. А то, что Тур и Ворон вырвались с того света, это их личная заслуга: добрая воля, искренняя преданность друг другу и братская любовь.
«Красивая сказка», – на стене вырисовались два девичьих глаза, хлопающих ресничками.
– Какая тебе сказка! – возмутился Лис.
«Ну, история, – поправилась Кикимора. – Надо же это как-то называть! История из тридесятого царства! Ты не пробовал её записать?.. Ты что, опять обиделся?»
– Нет. Я собираюсь умыться и позавтракать, – отчеканил парень. – И очень прошу не совать нос в душевую. Признаю, до атлетических фигур старших братьев мне далеко, но это не повод для смешков.
«А… а я думала, ты меня просто стесняешься», – плюхнула призрак.
Лис скривил нос и ничего не ответил.
День начался с деловых разъездов. Доктора Полозова вызвал личный пациент. Не успел Тур сесть в «шестёрку», как в гараж спустился Ворон, помахивая брелком с пультом и ключами от БВМ.
– Еду в Заволжский настраивать комп, – объяснил он брату.
– Опять чадо порезвилось? – сочувственно спросил Тур.
– В натуре, – Ворон ловко изобразил интонацию их общего знакомого. – Но нет худа без добра. Заодно договорюсь, чтобы пригнали тебе новый «жигуль».
– Близняшка, умоляю, только не «десятку». Я ненавижу эти новомодные «кроссовки» на колёсах.
Ворон расхохотался.
– Но «девятки» в этом гараже не будет никогда.
Весёлый спор был разыгран от начала до конца. Оба это понимали, поскольку личные пристрастия трепетно соблюдались в любых условиях.
Пока Всеволод Полозов занимался с пациентом, брат-близнец позвонил ему трижды. После последнего звонка Тур догадался, что Ворону не даёт покоя телефонная угроза. Выезжая на проспект, он невольно стал осторожничать. В результате на перекрёстке «шестёрку» опасно «подрезали», мотор заглох на повороте через трамвайные пути, а отъезжавшая от остановки «маршрутка» обрызгала лобовое стекло жирной грязью из остатков большой лужи. Всё это сопровождалось нервозностью Ворона, которая билась в висках и не позволяла сосредоточиться.
– Так дело не пойдёт, – сказал Тур сам себе, остановил автомобиль возле тротуара и взял сотовый. – Жду тебя около «Дома быта», – без предисловий сообщил он брату. – …Нет, с машиной всё в порядке. Но нам обоим будет спокойнее, если домой отправимся дружным тандемом.
БМВ подкатил через полчаса, и Ворон виновато выбрался на тротуар.
– Я после поезда успокоиться не могу, – признался он.
– Проблема, – согласился Тур. – Всюду ходить парой нам не позволят обстоятельства.
Ворон выразительно хмыкнул, но ответить ему было нечего. Уникальное свойство близнецов чувствовать друг друга на любом расстоянии сыграло с ними злую шутку.
Тур вспомнил о вчерашнем наставлении Деда и посмотрел на брата. Нет. Сейчас не время и не место, чтобы поднимать из забвения затаившиеся страхи.
– Славик меня нашёл, – Ворон переключился на новую тему, однако тяжёлая складка на лбу осталась, следовательно, остались и тревоги.
– Что нужно опять этому «голубому берету»? – Тур постарался придать голосу непринуждённый тон.
– Решил поиграть на нервах чиновника, сынка которого мы с тобой вогнали в счастливое детство.
Тур нахмурился.
– Снова шантаж?
– Видимо. Я участвовать отказался сразу, поэтому детали он мне не объяснил.
– Смотри, как бы он нас не засветил.
– А мы тут при чём? Не мы же работаем на сотовой станции и занимаемся втихаря прослушиванием чужих разговоров!
– А не ты ли помогал ему собирать «коробочку»?
– Только программное обеспечение. И моего «копирайта» на нём нет. К тому же, это было год назад.
Оба дружно посмотрели на антенну ретранслятора, гордо возвышавшуюся над самым высоким зданием города.
– Лучше б ты его не от пьянки, а от авантюризма вылечил, – ответил Ворон на мысли брата.
Тур усмехнулся.
Славик объявился в Твери несколько лет назад. Как раз в то время, когда близнецы Полозовы стремительно раскручивали каждый свою карьеру. Бывший армейский приятель приплёлся к ним на квартиру без гроша в кармане, побитый, злой на весь белый свет, в стельку пьяный и совершенно опустившийся. По негласному решению братья приняли участие в его судьбе. Славик преобразился. Поменяв три или четыре профессии, он осел на наиболее выгодном для себя месте работы. Тут и начались новые проблемы. Фантазии ему было не занимать, но в каждое дело он бросался подстать лихому десантнику: головой вниз и без оглядки. Дважды Владимир Полозов «отмывал» приятеля программными средствами. Потом пригрозил: вляпаешься снова, пальцем не пошевелю. Не подействовало. Славик вляпался так, что угроза лишения свободы нависла над его головой предельно низко. Тогда Всеволод Полозов, мысленно стиснув зубы, пошёл на компромисс с медицинской этикой и сфабриковал Славику железное алиби с помощью химии и лекарственных препаратов.