Ворон присвистнул.
– Супер!
– И кто из них Бер? – остудил близнеца Тур.
В списке присутствовали двое Никитиных преклонного возраста, двое Медведевых, старый и молодой, Бобров тридцати восьми лет и дама с прибалтийской фамилией, год рождения которой явно напутали, иначе пришлось бы признать, что ей стукнуло 147 лет.
– Бер в переводе означает «медведь», а здесь есть «Медведев А.Ю.», – карие глаза Ворона победно сияли.
Он отправил страницу на печать.
– Слишком молод, – Тур с сомнением смотрел на экран.
– Мне рассказывали про парня, – брат достал из принтера распечатку, полюбовался результатом и продолжал, – который в неполные 17 успешно «обул» европейский банк. Так что «сети все возрасты покорны». Дай-ка телефон.
Тур поднялся, намереваясь сходить за мобильником.
– Да не сотовый, – нетерпеливо остановил его Ворон и, потянувшись через угловой стол, придвинул к себе стационарный аппарат. – На этом «анти-АОН» стоит, – пояснил он.
Пока он воодушевлённо щёлкал по кнопкам, Тур придирчиво разглядывал список.
– Добрый вечер, – Ворон приступил к общению с кем-то из жителей квартиры, – не могли бы вы пригласить…
Тур молниеносно выхватил у него трубку. Ворон изумлённо уставился на близнеца.
– Мишу Боброва, – закончил Тур и, остановив возмущения взмахом руки, сосредоточенно выслушал ответ. – Да… Да, очень жаль. Я давно не видел его… Да. Конечно. Как долго он будет в больнице?.. Обязательно заеду. Благодарю вас.
Ворон проводил взглядом телефонный аппарат, педантично установленный на место, и вопросительно поднял бровь. Тур усмехнулся, заметив собственную мимику на озадаченной физиономии близнеца.
– Ты был прав. Бер проживает в той же коммуналке, где жила Людмила, она же Пятница.
– Это у меня сомнений не вызывало. Но почему Бобров? И откуда ты взял «Миша»?
– «Миша» – из «Бер» и инициалов «М.А.». Медведев-младший на роль Бера не прошёл по возрасту. Сам посуди: нас комиссовали в конце мая 1988 года, после происшествия. Следовательно, Людмила к этому моменту уже была мертва. Мы с тобой предположили, что её потусторонняя связь с Бером основывается на реальном личном знакомстве. Могла ли она сделать ставку на человека, которого знала в возрасте до пяти лет? А вот Бобров М.А. – достойная кандидатура.
– Ладно, убедил. Что ещё тебе сказали? Как он угодил в больницу?
– Увезли на «скорой» с сотрясением мозга. Вчера в его комнате взорвался компьютер.
– Кикимора! – Ворон сжал губы. – Ах, девчонка!
– «Взорвался» – это со слов его соседки. Женщина пожилая, судя по голосу, – заметил Тур. – Вернее всего, в реальности дело обстояло проще. Я не сомневаюсь, что наша Ки могла устроить знатный погром. Но она бы услышала наши голоса сейчас, если бы находилась в квартире.
– Она там была, – вздохнул Ворон. – Уверен: была!
Скрипнула дверь. Лис приподнялся на тахте, сел и лишь тогда проснулся.
– Ты в состоянии воспринять информацию? – один из близнецов стоял на пороге. – Разговор есть.
Юноша нашёл ногой свалившийся тапок и со вздохом поднялся.
– Я всё слышал, – буркнул он.
Ворон критично оглядел младшего брата.
– Не похоже.
– Отправляйтесь к Марине Николаевне с чистой совестью, – Лис встряхнул рыжим чубом, и на ковёр посыпались мелкие крошки высохшей грязи. – Клятвенно заверяю: никуда не смоюсь и ничего не натворю. И вообще, я спать хочу.
– Понятно, – нахмурился Ворон. – Полагаю, дерзишь ты по причине плохого расположения духа. В таком случае, только один вопрос: когда у тебя экзамен?
– Послезавтра.
– Скверно. За день не обернёмся. Ладно. Отдыхай. И к сведению: мы никуда не собираемся.
Демарш привёл к желаемым результатам. Спускаясь в гостиную, Ворон услышал в верхнем коридоре быстрые шаги.
– Эй, а почему? – Лис свесился через перила. – Ворон, что значит «за день не обернёмся»?
– Ты, кажется, спать собирался, – напомнил брат.
Лис понял, что на него ловко накинули поводок. Гордость взбунтовалась и потребовала вернуться в комнату. А любопытство настоятельно советовало следовать в гостиную, откуда истекал знакомый кофейный аромат.
– Лис, не время валять дурака, – раздался голос Тура. – Двигай сюда.
Гордость и любопытство остались по-своему удовлетворены.
Тур встретил близнеца укоризненным взглядом, Ворон ответил едкой усмешкой, и на том невербальный педсовет закончился.
– В ближайшее время нам всем нужно съездить в Питер, – сообщил Тур.
– Зачем? – выпалил Лис, хотя ясно было, что брат следующей фразой сам пояснит декларированную необходимость.
– Чтобы поговорить с людьми, которые знали Пятницу при жизни, поискать следы Кикиморы и, возможно, установить личность Бера.
Лис хлопнулся на стул.
– А… как?..
Выслушав короткий рассказ о Прасковье Гавриловой и телефонном разговоре, он возмутился.
– И я узнаю это последним?! Вы что, раньше сказать не могли?
– Раньше ты изволил находиться в местной экспедиции, – напомнил Ворон, – а затем отлёживаться на диване.
Лис пропустил шпильку мимо ушей.
– Едем немедленно! – вскочил он. – Тур, Ворон! Кикимору нужно вернуть немедленно! Она не найдёт дорогу домой одна!
Ворон поморщился.
– Уймись. Кикиморы в коммуналке нет на данный момент. И где её искать, неизвестно.
– Это первое препятствие. А второе – твоя сессия, – добавил Тур.
– Да я этот экзамен… Пошёл он! Тут же речь о нашем друге идёт!
Задребезжал телефон. Ворон с удовольствием оставил разгорячившегося Лиса наедине с холодным спокойствием Тура, а сам подошёл к аппарату. Лис продолжал пламенно доказывать, что экзамен ему нипочём, пока не заметил, что брат внимательно вслушивается в короткие реплики близнеца.
– А вот нам и «третье препятствие», – сообщил Ворон, повесив трубку. – Беляк звонил. У него, похоже, дела – дрянь. Требует максимальные результаты завтра, иначе грозится не заплатить вообще.
Он медленно возвратился к столу.
– Что у тебя есть? – осведомился Тур.
– Всё. Даже имя Бера, как ты догадываешься, – он хмыкнул и повертел в руках кофейную чашку.
– Значит, из Бера сделают лепёшку, – Лис потёр руки.
Его азарт остался без поддержки. Близнецы испытующе смотрели друг на друга.
– Михаила Боброва использует Пятница, – медленно произнёс Тур.
– А мы пока не определили её цель, – продолжил Ворон.
– И её планы.
– И методы борьбы с её целью.
Лис удивлённо следил за странной беседой, со стороны напоминающей задумчивый монолог человека перед зеркалом.
– Братцы, вы куда клоните? – не выдержал он. – Вы собираетесь выступить против Пятницы и её заложных?
– Почему «вы»? – встрепенулся Ворон. – Разве не мы втроём намерены помешать её игрищам с человеческими душами?
На экране мелькали окна запросов, тексты статей, авторефераты монографий, библиотечные каталоги. То и дело принимался урчать принтер, увековечивая результаты поиска на бумаге. Лис хватался за каждую строку, где проскакивало упоминание либо фамилии, либо имени.
– Малыш, иди отдыхать, – в сотый раз предложил Тур.
– Я найду, – упрямо ответил парень, не отрываясь от монитора.
– Лис, я всего лишь предположил, что Михаил Бобров её сын. Кроме того, женщина нередко сохраняет девичью фамилию…
– По Гавриловой я тоже ищу.
– Гипотеза о филологической сфере деятельности Людмилы-Пятницы исключительно воздушная. Пойми, мы не знаем, кем она была. К тому же время у нас есть. Ворон решил не отдавать имя Бера Белякову, ты слышал.
– Тур, – юноша обернулся, – я доставляю вам одни неприятности. Могу я, наконец, сделать что-то путное для нас всех?
– Разумеется. Но утро вечера мудренее. Это даже Ворон понял.
Лис нерешительно отодвинулся от компьютера.
– А ты?
– А я как всегда, – горько усмехнулся Тур.
Нечто новое появилось в его тоне. Юноша искоса проследил за выражением лица старшего брата, но тот внешне оставался привычно спокоен, и Лис рискнул спросить: