Ионика велел Тудоре подождать его у выхода, на улице. Потом раза два прошел мимо старика, не зная, как начать разговор. Он с восхищением разглядывал его, изучал его движения. Какой он спокойный! Не боится смерти. Этот человек знает, что надо делать.
Набравшись наконец храбрости, Ионика направился к человеку, знавшему, что надо делать. Не глядя на него, старик протянул ему со скучающим видом программу.
— Есть у меня. Я прочел, — сказал Ионика, умышленно делая упор на этом слове с тем, чтобы старик понял, с кем имеет дело.
— Ну и отлично, — согласился тот. — Что вам угодно?
— Прикурить…
Старик бросил ему на расстоянии коробок спичек. Ионика закурил, несколько раз затянулся, но от старика не отошел, выжидая, чтобы тот отвел его в сторону и сказал ему что-то очень важное. «Так оно и должно быть… Тот, кто знает, должен разъяснять тому, кто не знает. Так, мол, и так, брат…»
Какой-то господин в шляпе, сопровождавший полную даму, поманил издали старика. Тот сразу так и засветился от радости, бросил Ионику и провел зрителей в зал.
— Программу желаете? — спросил он, освещая ладонь зрителя, чтобы тот видел, какие деньги вынул из кармана.
— Возьми и программу, — попросила дама.
Старик был рад: на полученные чаевые он сможет вечером пропустить рюмочку водки. Вернувшись в вестибюль, он чрезвычайно удивился, видя, что юноша еще не ушел.
— Вы и им программку дали? — спросил Ионика доверительным тоном, стремясь как можно скорее завоевать доверие старика.
— Разумеется…
— Да разве вы всем даете? — Ионика помрачнел, затронутый в своем самолюбии. Он предпочел бы думать, что старик понял, что за человек он, Ионика с завода «Базальт», и именно поэтому дал ему такую программу.
— Да нет, не всем, — улыбаясь, ответил старик. — Только тем, кто платит…
Ионика решил, что старик ему не доверяет, и это еще больше огорчило его.
Старик закурил и начал затягиваться с самым безразличным видом, даже и не обращая внимания на парня.
А Ионика с грустью поглядывал на человека, который столько всего знал и все же не хотел ему помочь. Ему казалось несправедливым, чтобы такой человек, который знает, не доверился бы другому, который не знает.
Тудора подошла к окну и поманила его пальцем: пора!
Ионика крепко пожал старику руку и шепотом проговорил:
— Смерть фашистам!
— Где хозяин? — спросил господин в шляпе, раздвигая бархатный занавес.
— Да он по воскресеньям не приходит… Дома сидит…
— Вот вижу, что у вас в волосах седина, — сказал господин в шляпе кротким голосом, беря старика под руку и отводя его в укромный уголок. — Счастье ваше, что имеете дело со мной.
— А что случилось?
Господин в шляпе разгладил программку и положил на столик, глубоко вздыхая.
— Читайте!
— Да что читать-то?
— Программу!
— Чего ради?
— Да так, из простого любопытства, — улыбнулся господин в шляпе.
Старик одел очки на нос и начал читать:
«Фильм, в котором участвуют ведущие артисты мирового киноискусства Россано Брацци и Алида Валли…»
— Дальше, пожалуйста, — настаивал господин в шляпе. — Читайте дальше.
«Сверхъестественной красоты, волнующая мужчин чарами своего тела, совершенство которого…»
— Дальше…
— «Долой антисоветскую войну!» — прочел дальше старик, не скрывая своего удовлетворения.
— Читайте дальше — и будьте внимательны… — продолжал господин в шляпе, как бы желая обратить внимание старика на какую-то пропасть, к которой он направляется, и предупредить его об опасности.
— «Смерть фашистам…»
— Ну, что вы про это скажете? Я-то политикой не занимаюсь, но здесь пахнет тюрьмой… И вы, человек, убеленный сединами…
Старик вдруг вспомнил, как крепко пожал ему руку незнакомец.
— Надо предупредить полицию, — строго сказал господин в шляпе. — Я убежден, что вы в этом деле не замешаны, но можете попасть в беду. Советую вам выбросить их ко всем чертям. И будьте осторожнее. Возможно, что немцы потеряют войну, но это еще бабушка вилами на воде писала.
— Я буду осторожней, — сказал старик, глядя на стопку лежащих перед ним программ.
— Имейте в виду, что я не желаю иметь никаких дел с полицией. Я ни в полиции, ни на суде никогда не был… Имейте это в виду… А если бы эти программы попали кому-нибудь другому в руки? На ваше счастье, это заметил я, а не кто другой…
«Я их не уничтожу», — подумал старик, чувствовавший потребность связаться каким-нибудь образом с незнакомцем, который подсунул ему листовки. И это потому, что первым его побуждением, вызванным случившимся, было — обменяться несколькими словами с незнакомцем, превратить эту случайность в нечто преднамеренное, в действие, в котором он участвовал бы по доброй воле и сознательно.