Глэкен яростно махал мечом, со свистом описывая клинком широкие дуги. Дикость развернувшейся перед ним кошмарной картины заставляла его крепко стискивать зубы. Но не бледные безразличные лица наступающих покойников так поражали его, и даже не адская вонь, исходящая от них, а полная тишина вокруг. Не было слышно ни команд офицеров, ни криков боли и ярости, ни кровожадных призывов. Только звук неуклюже шаркающих ног, его собственное дыхание и свист меча.
Это было не сражение, а какая-то рубка мяса. Он лишь вносил свой заключительный вклад в ту резню, которую учинил здесь Расалом всего несколько часов назад. Но трупы продолжали наступать, холодные и безразличные, задние подталкивали передних, и круг все сильнее сужался.
Когда половина кадавров уже лежала у его ног, изрезанная и расчлененная, он вслепую сделал шаг назад, чтобы освободить себе побольше пространства, и, наступив при этом на мертвеца, покачнулся, теряя равновесие. Сразу же где-то сверху за его спиной началось неожиданное движение. Глэкен оглянулся и увидел, как два трупа падают на него с верхних ступенек лестницы. Под их тяжестью он не смог уже устоять и повалился рядом с кучей поверженных тел. Но прежде чем он успел скинуть с себя этих двух мертвецов, другие начали вставать и наваливаться на него, очень быстро пригвоздив его к полу массой в добрых полтонны.
Однако Глэкен продолжал сохранять спокойствие, хотя ему становилось уже трудно дышать под их весом. К тому же он давился от немыслимого зловония – смеси запахов обгорелой плоти, запекшейся крови и экскрементов, который особенно сильно шел от покойников с повреждениями в кишечнике. Откашливаясь и пытаясь задержать дыхание, он напрягся и мощным толчком высвободился из-под давящей массы смердящей плоти.
С трудом встав на четвереньки, он вдруг почувствовал, как прямо под ним завибрировали каменные блоки. Он не мог сообразить, ни чем это вызвано, ни какая угроза может скрываться за этим – Глэкен знал лишь одно: ему надо как можно быстрее выбираться из этого места. Собрав остатки сил, он стряхнул с себя последних мертвецов и одним прыжком очутился на лестнице.
Сзади послышался страшный скрежет камня о камень. Стоя на безопасных ступеньках, он обернулся и увидел, что часть пола, на которой он только что лежал, прижатый кучей покойников, провалилась, унося с собой вниз немало кадавров. Раздался страшный удар, и камни вперемешку с останками солдат образовали жуткую груду на полу первого этажа.
Потрясенный Глэкен прислонился к стене, чтобы перевести дыхание и прочистить ноздри от засевшего в них невыносимого зловония. Видимо, у Расалома были какие-то причины, чтобы оттягивать начало битвы – он никогда ничего не делал без умысла. Но только зачем ему все это понадобилось именно сейчас? Поднимаясь на третий этаж, Глэкен снова заметил движение на полу. На верхней ступеньке появилась отрубленная рука в черном эсэсовском манжете, которая быстро подползла к нему, помогая себе пальцами и обрубком плеча. Ничего не понимая, он продолжил свой путь наверх, пытаясь припомнить все ухищрения и уловки Расалома и гадая, что он замыслил на этот раз. Но на половине пути Глэкен почувствовал, что на лицо ему начинает сыпаться пыль. Не глядя наверх, он сразу же прижался к стене – и в тот же миг мимо пролетела огромная гранитная глыба и с грохотом раскололась на том самом месте, где он стоял всего секунду назад.
Глэкен поднял глаза и увидел, что следующий камень тоже изменил свое первоначальное положение – он был сдвинут ровно настолько, чтобы свалиться ему прямо на голову. Очередная пакость Расалома?.. Но неужели он все еще надеется покалечить или обезоружить его? Ведь он должен прекрасно понимать, что все его трюки лишь немного задержат неизбежную схватку.
Но что касается исхода этого боя... – здесь обязательно произойдет именно то, что предначертано судьбой еще много веков назад. У Расалома было гораздо больше возможностей, которыми его наделили темные силы, поэтому раньше он так часто одерживал верх. Основными его достоинствами считались контроль над светом и тьмой и способность подчинять своей воле животных и неодушевленные предметы. Кроме того Расалом был неуязвим для любого оружия, кроме меча Глэкена с древними рунами.
У самого же Глэкена не было таких преимуществ. Хотя он никогда не болел и был неподвластен времени, обладая при этом сверхъестественной силой и жизнеспособностью, его тело могло быть повреждено в результате простого механического воздействия. Ведь он чуть не погиб вчера в ущелье!.. Никогда еще за все время своего существования он не чувствовал так близко дыхание смерти. На этот раз ему удалось выжить только с помощью Магды.