Теперь, когда профессор назвал язык, Магде удалось сосредоточиться на содержании слов. И она поняла, что так встревожило отца.
– Ваш убийца, господа, – продолжал он, – или ученый, специалист по древним языкам, или он был заморожен по крайней мере лет на пятьсот.
Глава четырнадцатая
– Мне кажется, мы понапрасну теряем время, – с раздражением сказал Кэмпфер, глубоко затягиваясь сигаретой. Он ходил взад-вперед по комнате, засунув левую руку в карман галифе. Все четверо вновь находились на первом этаже сторожевой башни.
В центре комнаты стояло отцовское кресло, и Магда в изнеможении облокотилась на его высокую спинку. Она чувствовала, что Ворманн и Кэмпфер как бы играют друг с другом в перетягивание каната, но не могла понять ни правил этой странной игры, ни ее цели. И тем не менее она была уверена в одном: от результатов этого «поединка» зависит жизнь и отца, и ее собственная.
– Не могу с вами согласиться, – степенно отвечал капитан Ворманн. Он прислонился к стене возле самой двери и скрестил руки на груди. – Как нетрудно заметить, сейчас мы знаем уже гораздо больше, чем утром. Это, конечно, все равно еще мало, но, по крайней мере, прогресс налицо. И должен сказать, что сами мы ничего этого не добились бы.
– Но этого мало! – взорвался Кэмпфер. – Мы так ни к чему и не пришли!
– Согласен. И поэтому, раз у нас нет никаких плодотворных идей, я предлагаю немедленно покинуть замок.
Кэмпфер ничего не ответил. Он продолжал нервно курить, расхаживая взад-вперед вдоль дальней стены комнаты.
Профессор негромко кашлянул, пытаясь привлечь к себе внимание.
– Заткнись, жид! – рявкнул майор.
– Почему же, давайте выслушаем его. В конце концов именно за этим мы его сюда и привезли, разве не так? – вступился Ворманн.
Постепенно Магда начала понимать, что между двумя офицерами существует глубокая вражда. Она подумала, что и отец тоже заметил это и теперь пытается воспользоваться ситуацией.
– Возможно, я все-таки смогу вам помочь. – Он указал на груду книг на столе. – Как я уже говорил, ответ на все ваши вопросы может оказаться среди этих книг. А если так, то я – единственный человек, способный – конечно, с помощью моей дочери – найти его. Так что, если вы пожелаете, я вполне мог бы попробовать.
Кэмпфер остановился и вопросительно посмотрел на Ворманна.
– Пожалуй, стоит дать ему шанс, – сказал капитан. – На данный момент у меня нет других предложений. А у вас?
Кэмпфер бросил окурок на пол и медленно раздавил его.
– Три дня, еврей. Я даю тебе ровно три дня на то, чтобы ты сообщил нам что-нибудь ценное. – Он быстрым шагом направился к выходу и оставил их втроем, даже не закрыв за собой дверь.
Ворманн тут же отошел от стены, посмотрел вслед майору и заложил руки за спину.
– Я прикажу сержанту расстелить для вас две шинели. – Он окинул взглядом хрупкое тело профессора. – Других постелей у нас, к сожалению, нет.
– Спасибо, капитан, мы обойдемся и этим.
– Дрова... – напомнила Магда. – Нам нужны дрова, чтобы поддерживать тепло.
– Сейчас по ночам здесь не слишком холодно, – ответил немец, отрицательно покачав головой.
– Но как же мой отец?.. Ведь если холод подействует на его руки, он не сможет даже переворачивать страницы.
Ворманн вздохнул.
– Хорошо, я попрошу своего сержанта придумать что-нибудь. Возможно, у нас еще остались какие-то деревяшки. – Он собрался уже уходить, но возле самой двери неожиданно обернулся. – И вот что я еще вам обоим скажу: майор может раздавить вас с такой же легкостью, с какой он только что раздавил свой окурок. Вы должны знать, что у него есть свои очень веские причины для скорейшего разрешения этой проблемы. А у меня – свои: я не хочу, чтобы мои солдаты продолжали умирать. Поэтому попробуйте сделать так, чтобы хоть одна ночь не принесла нам новых потерь, и тогда вы докажете, что на что-то способны. Помогите нам избавиться от этой твари, и я сделаю все возможное, чтобы отправить вас назад в Бухарест целыми и невредимыми.
– Сделаете все возможное? – переспросила Магда и внимательно посмотрела ему в глаза. Неужели он на самом деле хочет дать им надежду?.. – Может быть, сделаете. А может, и нет.
Лицо капитана стало угрюмым, и он как эхо повторил ее последние слова:
– Может, сделаю, а может – нет.
Ворманн приказал отнести дрова в первый этаж башни, а сам сел и задумался. Поначалу эти двое из Бухареста показались ему просто жалким недоразумением – дочь, прикованная к отцу, и отец, прикованный к инвалидному креслу. Но после короткого общения он почувствовал в них какую-то скрытую силу. И это ему понравилось. Потому что без крепкого внутреннего стержня им здесь просто не выжить. Даже если вооруженные и обученные мужчины не в силах защитить себя, то на что могут рассчитывать беззащитная женщина и калека?..