Магда вдруг разозлилась. Что он там делает? Это же ее любимое место! Он не имеет права занимать его. Ей захотелось сейчас же пойти туда и сказать ему об этом, но она не рискнула. Нет, она не боится его, но уж слишком быстро и решительно он передвигается. Этот Гленн, наверное, опасный человек. Но Магда чувствовала, что опасен он не для нее. Может быть, для Других. Например, для немцев в замке. А не становится ли он, таким образом, кем-то вроде союзника?.. И все же страшно было идти одной, без провожатого, в такой темноте только для того, чтобы он ушел с ее поста и оставил там ее саму.
Но она могла ведь и просто понаблюдать за ним издали. Если незаметно устроиться сзади, то можно одновременно следить и за светом в папином окне, и за действиями рыжеволосого. И тогда, может быть, удастся наконец выяснить, что он там делает. Именно этот вопрос и не давал ей покоя. Очень тихо Магда спустилась вниз, прокралась через темное фойе и вышла на улицу. Через минуту она сидела уже за большим круглым камнем неподалеку от Гленна. Уж здесь-то он никогда ее не заметит.
– Вы пришли потребовать назад свой любимый наблюдательный пункт?
При звуке его голоса Магда испуганно встрепенулась – он ведь даже не оглянулся!
– Откуда вы узнали, что я здесь?
– Я прислушивался к вашему приближению с того момента, как вы вышли из гостиницы. Надо оказать, вы не очень-то осторожны.
Вот опять – эта надменная снисходительность!..
Он обернулся и поманил ее рукой.
– Идите лучше сюда и расскажите мне вот что: как вы считаете, зачем немцам понадобилась такая иллюминация в ночное время? Они разве вообще не спят?
Сперва Магда заколебалась, но потом решила все-таки принять приглашение. Она подойдет к нему, только не очень близко. Остановившись шагов за пять от Гленна, она почувствовала, что теперь от него пахнет уже значительно лучше.
– Они боятся темноты, – пояснила она.
– Боятся темноты, – задумчиво повторил он. Казалось, такой ответ его вовсе не озадачил. – А почему?
– Они считают, что там вампир.
В тусклом свете, сочащемся из замка через туман, Магда заметила, что Гленн насторожился.
– В самом деле? Это они вам так сказали? Вы там кого-нибудь знаете?
– Я сама там была. А сейчас там мой отец. – Она указала на замок. – Самое нижнее окно в башне – то, в котором свет. Это его комната.
Как ей хотелось бы, чтобы с ним все было в порядке!..
– Но почему там должен быть вампир?
– Погибло восемь немецких солдат, и у всех было разорвано горло.
Гленн поджал губы и усмехнулся.
– И все же – почему именно вампир?
– Кажется, немцы говорили папе насчет каких-то ходячих мертвецов... И только вампиром они смогли объяснить такие непонятные вещи. А после того, что я сама увидела...
– Так вы видели его?! – Гленн резко повернул голову и буквально впился в нее глазами, жадно схватывая каждое слово.
Магда даже слегка опешила.
– Да...
– И как он выглядит?
– А зачем вам знать это? – Он снова напугал ее. Но Гленн приблизился и с жаром заговорил все громче и громче:
– Скажите мне! Он смуглый или бледный? Красивый? Безобразный? Какой?..
– Я даже не уверена, что хорошо все запомнила... Единственное, что я могу сказать наверняка, – это то, что он похож на безумца. В нем есть что-то дьявольское, если вам это о чем-нибудь говорит.
Гленн выпрямился.
– О, да. И очень о многом. Я не хотел вас расстраивать, но... – Он на секунду задумался. – А его глаза?
Магда почувствовала, что у нее перехватывает дыхание.
– Откуда вам известно про его глаза?
– Нет, я ничего не знаю про его глаза, – быстро сказал он. – Но говорят, что это окна, ведущие в душу...
– Если так, – тут ее голос невольно упал до шепота, – то душа его – это бездонная яма.
Некоторое время они молча смотрели на замок. «Интересно, о чем думает сейчас Гленн?» – спрашивала себя Магда. Наконец он заговорил:
– И еще одно: вы знаете, как все это началось?
– Нас с отцом здесь тогда не было, но говорят, что первый солдат умер, когда они с товарищем проломили какую-то стену.
Гленн застонал и закрыл лицо руками, словно от нестерпимой боли, и опять произнес что-то, похожее на «безумцы». Вернее, не произнес, а чуть слышно прошептал.