– Эй, ты что там делаешь? – рявкнул Ворманн. Он рассчитывал, что замок будет пустым.
Каменщик от неожиданности выронил инструмент, вскочил и с гневным видом обернулся на зов, но когда он увидел военную форму и до него дошло, что к нему обратились на немецком языке, негодование на его широком лице уступило место растерянности и испугу. Он пробормотал что-то невнятное, вероятно, по-румынски. Ворманн с раздражением подумал, что ему придется либо искать переводчика, либо самому учить этот язык, если они задержатся здесь хоть на сколько-нибудь приличный срок.
– Говори по-немецки! Что ты тут делаешь?
Мужчина боязливо и нерешительно покачал головой. Потом поднял вверх указательный палец, будто просил немного обождать, и прокричал какое-то слово, похожее на «папа».
Сверху послышался шум, и вскоре в одном из окон башни показалась голова пожилого мужчины в овечьей шапке. Ворманн не опускал оружие, выжидая, пока незнакомцы быстро переговорят о чем-то между собой. Потом старший из них крикнул сверху:
– Я сейчас спущусь, господин.
Ворманн кивнул и успокоился. Потом снова подошел к кресту и внимательно осмотрел его. Никель и медь... Но выглядели они, почти как золото и серебро.
– На стенах замка шестнадцать тысяч восемьсот семь таких крестов, – раздался сзади скрипучий голос. Человек говорил с сильным акцентом, медленно подбирая слова.
Ворманн обернулся.
– Вы их считали? – Мужчине было на вид лет пятьдесят. Лицом он сильно походил на молодого каменщика, к тому же оба были одеты в одинаковые домотканые рубахи и грубые шерстяные штаны, только у старшего была шапка. – Или просто придумали это число для туристов?
– Меня зовут Александру, – степенно ответил он и слегка приосанился. – Я работаю здесь с сыновьями. И мы никого сюда не пускаем.
– Теперь все будет по-другому. Мне сказали, что в замке никого нет.
– Так и есть, ночевать мы уходим домой. Мы живем здесь, в деревне.
– А где владелец?
Александру пожал плечами:
– Понятия не имею.
– Кто он?
– Не знаю. – Он снова пожал плечами.
– Тогда кто же вам платит? – все это начинало действовать Ворманну на нервы. Может быть, этот человек ничего больше и не умеет, как только пожимать плечами и говорить «не знаю».
– Хозяин гостиницы. Кто-то приносит ему деньги два раза в год, проверяет замок, делает для себя заметки, а потом уезжает. А хозяин гостиницы платит нам каждый месяц.
– А кто вам говорит, что надо делать? – Ворманн уже приготовился услышать очередное «не знаю», но его не последовало.
– Никто. – Александру стоял, гордо выпрямив спину, и говорил спокойно и с достоинством. – Мы все делаем сами. Наша задача – следить за тем, чтобы замок всегда выглядел, как новый. А больше нам ничего и не надо знать. Где мы видим работу, там ее и делаем. Мой отец всю жизнь проработал здесь, его отец тоже, и так далее... А после меня будут работать мои сыновья.
– И вы тратите все свое время на поддержание порядка в замке? Я не верю в это.
– Он больше, чем кажется на первый взгляд. В стенах, которые вас окружают, тоже есть комнаты. И в подвале их очень много, и в задней части, которая уходит в гору. Так что работа всегда найдется.
Ворманн обвел взглядом мрачные стены, наполовину погруженные в тень, потом двор, тоже темный, несмотря на светлое время суток. Кто выстроил этот замок? И кто платит за то, чтобы его поддерживали в идеальном порядке? Он не мог понять, кто и зачем. Еще раз оглядев строение, он вдруг подумал, что если бы ему довелось строить эту крепость, то он разместил бы ее на другой стороне перевала, где гораздо больше тепла и солнца. А при таком расположении замка, как сейчас, сумерки в нем наступали неоправданно рано.
– Очень хорошо, – ответил он Александру. – Можете продолжать свою работу после того, как мы обоснуемся здесь. Только не забывайте каждый раз показываться часовым, когда будете приходить и уходить, и ваши сыновья тоже.
Но старик лишь отрицательно покачал головой.
– В чем дело? – нахмурился Ворманн.
– Вы не можете здесь оставаться.
– Почему?
– Это запрещено.
– А кто запретил?
Александру снова пожал плечами.
– Так было всегда. Мы следим за порядком в замке и за тем, чтобы здесь не было посторонних.