Сказав это, он рывком раскрыл внедорожник и вышел на улицу. Я увидела, как металл кольца мелькнул в его руках и… Тихий звон, когда оно, перед тем, как провалиться сквозь прутья канализационной решётки, стукнулось о неё.
Теперь всё.
Глава 10
Алина
— Ты выглядишь просто изумительно, — едва я покинула автомобиль, подал мне Громов руку.
В очередной раз я проигнорировала её. Схватила с сиденья сумочку и, выпрямившись, с вызовом посмотрела на него. В ответ он медленно, никак не реагируя на мое напряжение, на откровенную агрессию, осмотрел меня, поправил пояс на платье и удовлетворённо хмыкнул:
— Да, ты просто изумительна, Лина. Распусти волосы, — приказал.
Я, всем своим видом выражая мое к нему отвращение, сдернула с волос резинку и тряхнула головой, рассыпая их по плечам. Егор бы непременно сказал, что в день свадьбы распущенные волосы — слишком просто, что это признак дурного тона. Что мне куда лучше с открытой шеей. Мне, наверное, действительно было лучше с открытой. Вот только Олег — не Егор. Совсем не Егор.
— Что еще прикажешь мне сделать?! — поинтересовалась ледяным тоном.
Вместо ответа Громов силой разжал мои пальцы и забрал сумочку.
— Ты сделала правильный выбор, — сказал, сжимая мою ладонь в своей.
— Я не делала выбор, — парировала, едко усмехнувшись.
Громов потянул меня к ЗАГСу, и я, чтобы не упасть, запутавшись в невесомом подоле струящегося платья, чуть подняла его, скомкав шелк в кулаке. Совсем простое на первый взгляд платье было совершенным настолько, что в момент, когда я надела его, мне захотелось завыть. Сама бы я никогда не обратила на него внимание. Как и распущенные волосы — слишком просто. Шёлк и тонкий подъюбник — ничего лишнего. Минимализм, при каждом моём движении выдающий роскошь женщины, заключенной в него. Чертов Громов, чертово безупречное платье, севшее на меня, как влитое. Белоснежное, прекрасное и до безобразия стильное. Он действительно всегда знал, что выбрать для меня. Будь то блюдо на ужин в дорогом ресторане, зимние сапоги от культового бренда или платье — домашнее, на каждый день или подвенечное — не важно. И за это в данный момент я ненавидела его еще сильнее.
— Выбор есть всегда, Лина, — ответил, не переставая вести меня по дорожке. Чем ближе мы подходили к дверям, тем сильнее на меня накатывала паника. Наверное, до конца я так и не верила, что Громов способен вот так взять и исполнить свои угрозы. Не верила, и сейчас не верю, что это происходит наяву.
Едва мы подошли к дверям, как те раскрылись, выпуская очередных счастливых до зубового скрежета молодоженов с уже подвыпившими родственниками.
— Выбора нет, — самой себе проговорила я, не рассчитывая, что Громов может услышать, но слух у него был, по всей видимости, отменный:
— Я могу тебя отпустить, — тихо, склонившись к моему уху. Носом коснулся мочки и выдохнул жарко. — Но ты сама не знаешь, что тебе нужно. Ты все та же девочка, Лина. Тебе кажется, что ты повзрослела, что теперь знаешь о своих желаниях и о самой себе все. Но ты ошибаешься. Нихрена ты не знаешь.
— И ты решил, что знаешь это лучше меня, — зыркнула в его сторону раздраженно. — Влез в мою жизнь, разрушил её и… и что? Считаешь, после свадьбы я тут же полюблю тебя?! Забуду все, что ты сотворил и…
Он приложил палец к моим губам, заставляя замолчать. Я вздрогнула. Его прикосновение было сродни касанию к оголенному проводу.
— Достаточно слов, Лина. Пошли, — пальцы его сомкнулись вокруг моей ладони еще крепче. Он толкнул дверь и повел за собой.
— Вас пригласят. Пожалуйста, подождите, — невысокая девушка, улыбнувшись Громову, скрылась в кабинете с неприметной вывеской.
Я демонстративно уселась на мягкий пуф, стоящий напротив и, разгладив нежный шелк, посмотрела на Громова с ожиданием. Торжественная церемония бракосочетания проходила на втором этаже, куда вела каменная, украшенная соответственно моменту, внушительных размеров лестница. Нам же — крошечный кабинет, где мы поставим подписи и получим свидетельство о браке. Олег все просчитал, обо всем подумал. Минутой ранее, перед тем как постучать в дверь, у которой мы сейчас находились, он вытащил из кармана темно-синюю бархатную коробочку. Приоткрыл, внимательно посмотрел сначала на два золотых, приговором блеснувших кольца, после — на меня. Не сходящая с его лица наглая усмешка присутствовала и в этот момент. Ничего не меняется… Ничего. Какой бы сильной я себе ни казалась я — ничто перед этим мужчиной. Ничто…