– Точно. Твою мать… – не сдержался генерал. – Как же смогли?
– А главное – кто? – усмехнулся я.
– Олег Васильевич, – прижал правую руку к сердцу генерал. – Не знаю, чем поклясться, но камеру ставили только одну. Ту, что положено… Если не поверишь, так логически рассуждать – какой мне смысл ставить камеру там, где тебя не бывает? Ксения?! – гневно повернулся он к девушке, которая так и замерла с подносом в руках.
– Виктор Витальевич… Товарищ генерал–майор… Я, честно, ничего не знаю… – дрогнувшим голосом отозвалась Ксюша, а в глазах заблестели слезы…
– Генерал. Кофе остынет, – негромко сказал я. Посмотрев на растерянную секретаршу, улыбнулся: – Ксюша, иди к себе.
Не помню, приходилось ли мне раньше видеть Унгерна таким растерянным. Даже тогда, когда я вынес из Застеколья тела погибших парней и генерал, тогда еще полковник, был более радостным.
Унгерн, сел в кресло и, отхлебнув приличный глоток кофе, спросил:
– Сигаретки не будет?
– Сигаретки? – растерялся теперь и я, похлопав по карманам. А ведь и верно… Сигарет у меня не было, только зажигалка. В Застеколье не курил, да и тут, даже не вспомнил, что когда–то выкуривал по две пачки в день. А зажигалка… Ну, ее я таскаю с сбой все время, как когда–то наши предки не расставались с кремнем и кресалом.
– У Ксюхи спроси, – подсказал Унгерн.– Она в курсе, что босс курящий. Обязана подготовиться.
Ксюшка сидела за столом и смотрела, уставившись в одну точку. Молодец, не истерит. Хотя и прекрасно понимает, кто будет первым подозреваемым на роль «крота».
– Ксюша, где можно сигарету найти? – поинтересовался я.
– Сигареты? – не сразу «врубилась» девушка, но быстро взяла себя в руки. – У меня блок «Кемела» лежит. Виктор Витальевич говорил, что вы «Балканку» предпочитаете, но «Балканка» для полпреда как–то… – замялась барышня.
– Несолидно, – понимающе кивнул я и попросил: – Давай пачку, а заодно покажи монитор.
Посмотрев на экран, я уважительно покачал головой. Целых восемь «картинок»: прилегающая территория, вход, фойе, коридор, еще что–то и мой кабинет. Ксения догадливо щелкнула мышкой, увеличивая картинку. Генерал, словно поняв, что за ним наблюдают, помахал рукой.
– Так говоришь, на мониторе меня не было?
– Ага… Вот, смотрите, перематываю назад.
Действительно, в кабинете был один Унгерн, оживленно беседовавший с пустотой…
– И записи с остальных камер я уже смотрела…
– И там меня тоже нет? – хмыкнул я. – Бывает…
Ксения вытащила платочек, зеркальце и принялась приводить себя в порядок. Оттерев подтаявшую тушь, слегка изменила наклон зеркальца, выворачивая глаза. Мне стало совсем весело.
– Ксюшка, не мучайся. Дай–ка сюда…
Ксения покорно разжала руку, а я продемонстрировал ей свое отражение в зеркале.
– Убедилась? Все в порядке, в зеркале отражаюсь. Колечка серебряного нет? Ну, в магазин сбегай, чеснока купи.
– Извините… – побагровела девушка.
– Фильмов про упырей насмотрелась? Такая большая, а в сказки веришь?
– Олег Васильевич, тут начнешь еще и не в такое верить… Как такое возможно, чтобы человек прошел через охрану – они, между прочем, у вас документы должны были спросить, потом – мимо всех камер и ни разу не «засветится»?
– Чудес на свете много друг Гораций…
– Что и не снились нашим мудрецам, – хмуро досказала Ксюха. – Шекспир. Со школы помню.
– Вот, молодец! – восхитился я. – Не зря в школе учат.
– Я ее от вас запомнила, – усмехнулась Ксюха. – Вы ж ее на каждом уроке цитировали… Ну, почти на каждом. Запомнишь тут… Еще от вашего «то бишь» два года отучалась.
– Вона! – хмыкнул я. – Засорил детские головушки словами–паразитами.
– Еще… Можно вопрос?