Исследователи психологии личности лишь предполагают, что психологические различия между чертами Н+ и Н¯ можно было бы выявить у новорожденных, будь на то соответствующая методика. Основываясь на этом допущении, они утверждают, что застенчивость является врожденной характеристикой нервной системы. Это умозаключение не только нелогично, но и вредно, поскольку оно лишает многих людей, которыми овладевает застенчивость, надежды на избавление от нее. Стеснительные от рождения, они обречены всю жизнь ожидать, когда застенчивость «сгладится естественным образом». В этом смысле они, вероятно, скорее дождутся, когда рак на горе свистнет.
Застенчивость как выученная манера поведения
Концепция исследователей психологии личности, согласно которой застенчивость является врожденной чертой, расходится с основными положениями бихевиоризма. Бихевиористы убеждены, что каждый из нас так или иначе представляет собой продукт того, чему он научился. Мы усваиваем те действия, которые вознаграждаются, и воздерживаемся от тех, что влекут за собой негативные последствия. Выстраивая вокруг себя мир, где вознаграждается лишь «желательное» поведение, простую девчонку, как утверждают бихевиористы, можно превратить в прекрасную леди, и даже из самого застенчивого типа Н¯ можно воспитать энергичного типа Н+.
Джон Б. Уотсон, популяризировавший идеи бихевиоризма в Америке, без тени сомнения заявлял, что положительное подкрепление открывает неограниченные возможности для изменения черт личности.
Дайте мне дюжину здоровых младенцев и, создав для них соответствующую воспитательную среду, я гарантирую, что любого из них выращу кем угодно – врачом, адвокатом, художником, торговцем или, если хотите, вором или нищим, причем независимо от его способностей, склонностей, призвания или расовой принадлежности его предков3.
Современные бихевиористы считают, что застенчивость представляет собой приобретенную реакцию страха на социальные стимулы. Она может возникать в силу следующих причин:
• негативного опыта общения с людьми в определенных ситуациях, основанного либо на собственном взаимодействии, либо на наблюдении за теми, кто «обжегся»;
• отсутствия возможности для развития «правильных» навыков общения;
• ожидания неадекватности собственного поведения и, как следствие, постоянной тревоги по поводу своих действий;
• привычки к самоунижению из-за собственной неадекватности: «Я застенчивый», «Я никчемный», «Я неспособный», «Я ничего не могу без мамы».
Согласно бихевиористской концепции, застенчивость может формироваться у ребенка в результате его попыток занять достойное место в том мире, где главенствуют взрослые. Вот что вспоминает одна 49-летняя учительница:
Когда мне было четыре года, со мной произошел случай, который сильно травмировал меня и в дальнейшем повлиял на мое умение общаться с людьми. Я помню многие детали того дня: какой свет был в комнате, как мы с мамой собирались куда-то идти, но что я хотела сказать маме тогда, я забыла, а мама, естественно, вообще этого случая не помнит. Так или иначе, мне надо было сказать что-то, что было для меня очень важным. Я беспомощно пыталась это объяснить: это было не что-то конкретное, а нечто абстрактное, расплывчатое, и у меня просто не хватало слов, чтобы внятно выразиться. Мама пыталась меня выслушать, пока я что-то лепетала то так, то эдак. Наконец, минут через пять, она расхохоталась. Я же безутешно заплакала. Мысль была потеряна, но, главное, мои представления о маме, обо всех взрослых, о себе самой – все это в тот момент покрылось коркой льда на долгие годы.
Я почувствовала себя неудачницей. Глупой, неуклюжей и никчемной. В этом мнении меня утверждала позиция многих взрослых, среди которых я росла: «Детей должно быть видно, но не слышно», а также: «Вещи важнее людей». Я ясно понимала лишь то, что я ничего никогда не смогу сделать правильно. С самого раннего детства я научилась бояться и не доверять.