— отсутствия «правильных» навыков общения;
— предчувствия неадекватности собственного поведения, и — как следствие — постоянной тревоги по поводу своих действий;
— привычки к самоунижению из-за своей «неадекватности»
(«Я застенчивый», «Я жалкий», «Я неспособный», «Я без мамы не могу!»).
Согласно бихевиористской концепции, застенчивость может формироваться у ребёнка в результате его попыток занять достойное место в том мире, где главенствуют взрослые. Вот что вспоминает одна 49-летняя учительница:
Когда мне было четыре года, со мной произошёл случай, который сильно травмировал меня и в дальнейшем повлиял на моё умение общаться с людьми. Я помню многие детали того дня: какой свет был в комнате, как мы с мамой собирались куда-то идти, — но что я хотела тогда сказать маме, я забыла, а мама, естественно, вообще этого случая не Помнит. Так Или иначе, мне надо было сказать что-то, что было тогда для меня очень важно. Я беспомощно пыталась это объяснить — это было не что-то конкретное, а нечто абстрактное, расплывчатое, и у меня просто не хватало слов, чтобы понятно объяснить. Мама пыталась меня выслушать, пока я заводила речь то так, то эдак. Наконец, минут через пять, она расхохоталась. Я же безутешно заплакала. Мысль была потеряна, но главное — мои представления о маме, обо всех взрослых, о себе самой, — всё это в тот момент покрылось коркой льда на долгие годы.
Я почувствовала себя растоптанной. Я — глупая, неуклюжая, никчёмная. В этом мнении меня утверждала позиция многих взрослых, среди которых я росла: «Детей должно быть видно, но не слышно», а также «Вещи важнее, чем люди». Это ясно означало, что у меня ничего не получится делать правильно. Так я научилась бояться и не доверять.
Можно даже научиться быть неадекватным — если ваша неадекватность привлекает внимание, как вы того желаете. Почти в каждом классе есть ученик, играющий роль шута. Он вечно враждует с Учителем, срывает уроки и будоражит класс. Товарищи могут над ним насмехаться, родители — ругать, учителя — наказывать, но ведь все они обращают на него внимание! Общественное признание — наиболее сильная форма подкрепления, и люди часто идут на всё, чтобы хоть в какой-то степени его ощутить. Одни для этого научаются говорить слишком громко, другие — хныкать; иной футболист стремится привлечь к себе внимание, симулируя травму; бывает, что для этого нужно споткнуться на трапе у президентского самолёта.
В еврейском фольклоре существует богатая традиция высмеивания такой неловкости. Шлёмиель обращает на себя внимание, разлив суп, сев не в тот самолёт, заперев в чемодане ключи от машины. Шлемазл — жертва этой неловкости; это на его костюм проливается суп, его ссаживают с самолёта, ему необходимо достать ключи.
Интересно, что пассивность, свойственная застенчивому человеку, может стать шаблоном поведения вследствие воздействия телевидения. Так, молодое поколение, взращённое телевидением, привыкает к тому, что все действия за них предпринимают герои популярных телесериалов. Вот как говорит об этом один молодой человек:
Телевидение было, пожалуй, главным в моем воспитании. Кое-чему меня, конечно, учила мать и немножко — отец, но почти всему я учился у экрана. На протяжении всей своей жизни я проводил перед телевизором в среднем три часа в день. Главное при этом то, что тебе самому ничего не надо делать; когда смотришь на экран, ты пассивен. Я всегда был силен в том, чтобы слушать и воспринимать, а вот говорить самому у меня не получалось. Когда я учился в школе, я избегал ответов у доски. В колледже я всегда сидел на последнем ряду. А поскольку устные ответы определяют на 10 % средний балл, то мои оценки всегда были невысоки из-за застенчивости.
Если причиной застенчивости является то, что человек усваивает «неправильные» способы общения с другими людьми, она должна пройти при подкреплении «правильных» форм общения. Согласно этой точке зрения, именно поведение застенчивого человека предопределяет переживание застенчивости. Если же чему-то научился, то можно и переучиться, как это делается с любой дурной привычкой или фобией, например боязнью змей. Во II части нашей книги будет рассказано о формировании социальных навыков на основе этого бихевиористского подхода.
Оптимизм бихевиористов обнадеживающе отличается от фатализма сторонников концепции личностных черт, придерживающихся тезиса о «врождённой неприкаянности». Однако вспомним, что нам уже известно о различных типах застенчивости. Некоторые застенчивые люди вполне владеют необходимыми социальными навыками, но неуверенность в себе мешает им добиваться успеха. В главе 2 было описано, что обучение «молчунов» речевым навыкам далеко не всегда способствовало «излечению» их замкнутости. Иногда это удавалось, но случалось и так, что их застенчивость усиливалась. Параллельно с контролируемой практикой в социальных навыках следует выполнять упражнения по преодолению тревожности, повышению самооценки, а также более углублённому проникновению в некоторые иррациональные истоки застенчивости.