Это было последнее, что случилось со мной в Сандму, Сара.
Мне казалось, что я жил здесь ужасно долго, а на самом деле всего семнадцать месяцев. Женщины сказали, что я стал выше ростом.
А ты выросла?
Я хочу поскорее выполнить то, что задумал. А потом пойду в полицию и расскажу, что приехал из Одера и хочу туда вернуться.
Но до этого мне придется многое сделать. А сначала у меня будет новая семья.
С приветом, С.
II
Он прожил в семье Йонсен три дня, когда вдруг увидел в окне на небе над кварталом, где он жил, какую-то штуку — воздушный шар, плавающий над крышами домов. Нет, погодите, это было облако ровной круглой формы. На мгновение он задумался, воздушный шар это или облако, на самом ли деле все это происходит, или он попал в другой мир, где нет различия между движениями воздушных шаров, которыми управляют люди, и клубами облаков, где шары превращаются в пушистые облака, а облака управляются душами мертвых пилотов.
Мгновение он сомневался, а потом подумал: «Не все ли равно, ведь я скоро отсюда уеду». Из соседней комнаты доносился еле слышный стук шагов его приемной матери. Ее босые ноги ступали тихо, как лапы животного. «Они думают, что я останусь у них на всю жизнь. Для меня ведь они родители понашку, а они решили, что я принял их всерьез».
Когда он проснулся в первую ночь в новой семье, то решил пройтись по квартире и посмотреть, кого же он обманул. Хозяева спали. А может, они тоже обманывают его, притворяются, будто не знают, откуда он. Он тихонько прошел, балансируя между столом и диваном. В его голову закралось подозрение: то, в чем он сейчас абсолютно уверен, скоро ему самому покажется невероятным.
А может, это его обманули.
«Я не должен так думать», — сказал он себе после того, как обошел всю квартиру вдоль и поперек, со всеми торшерами и пуфами, экранами и фотографиями в рамах, и наконец в изнеможении упал на свою новую кровать. Комнаты наполнились прозрачной тишиной, словно газом или туманом.
— Чего мне на самом деле бояться? — пробормотал Тобиас. — Нет для этого причин.
Время от времени ему мерещилось лицо Сары. Он знал, что если бы она услышала его болтовню, то странно посмотрела бы на него и он сразу бы замолчал. Но каждый раз, когда он видел перед собой Сару, ее образ тут же расплывался от тревожного предчувствия: «Ее больше нет».
— П. — страна, в которой никогда нельзя быть уверенным, что есть на самом деле и чего нет, — сказал он. — Уж это я знаю точно. А вот в том, что ты жива, я не уверен.
Когда он говорил вслух сам с собой, противоречия в его словах становились настолько очевидными, что все превращалось в бессмыслицу.
Он замолчал.
В то утро, когда его увозили из Сандму, шел проливной дождь. Небо было затянуто дождевыми облаками. Он сидел в машине рядом с Амалие. От нее пахло потом. Когда он закрывал глаза, то представлял себе, как по ее животу течет пот. Тобиас потряс головой, но живот не исчезал. Обычно когда он представлял себе тело Амалие, то старался думать о чем-нибудь отвратительном, но сейчас он никак не мог прогнать бледный живот и пупок, которые мельтешили у него перед глазами. Машина пересекла парковку. Он посмотрел в зеркало, здание исчезло за завесой дождя. В машине царило молчание. Почему она ничего не говорит? Он покашлял: