Филипп медленно вынул фотографию из ванночки. Он нагнулся, что-то напевая и причмокивая губами. На снимке крупным планом красовался пупок. Филипп стал распространяться о том, как он красив.
— Он похож на раковину, мистерию жизни, — сказал он, — это маленькая частица, магия органической формы.
Они вышли из темной комнаты после «утренней смены». Филипп сварил кофе-эспрессо и рассказал Тобиасу, как однажды они с Эвой ездили в гости к друзьям в Г.
— Мне надоели будки и шлем, кофе, пыльные окна… — сказал Филипп и стал рассказывать о путешествии на поезде.
— Это было сногсшибательное путешествие, Тобиас, поверь мне, невероятное, — он улыбнулся, — сказочное. Когда-нибудь мы отправимся куда-нибудь на поезде вдвоем с тобой, только ты и я.
Тобиас не знал, что ответить. Видно, Филипп думал, что он никогда не видел поезда. Собственно говоря, так оно и было. В П. он ни разу не видел поезда. Тобиас был уверен, что в Сандму Филиппу велели не сразу расспрашивать про его прошлое. Сказали, чтобы он с этим повременил. Тобиасу это было на руку. Иногда он замечал, что Филиппу невтерпеж, так и хочется что-нибудь спросить, но он сдерживался. А Тобиасу хотелось рассказывать ему всякие небылицы. Он навострился их выдумывать, но не был уверен, что его истории будут звучать правдиво. А вдруг Филипп не поверит и скорчит гримасу? Вдруг поймает его на лжи?
— Не важно, куда едешь. Главное, чтобы из окна был красивый вид, — сказал Филипп.
— Я сижу, смотрю в окно и воображаю, будто вижу фильм, который показывают впервые. Можешь ты это представить себе, Тобиас? Пейзаж за окном поезда — это живые картины, а прежде я никогда не видел живых картин. Ты понимаешь, что это за игра? Сначала я испугался. Мне казалось, что ландшафт движется на меня и раздавит в лепешку. Но когда деревья и луга поплыли мимо, я увидел, что это не опасно. Я широко раскрыл глаза, ощущая себя повелителем природы. Ты понимаешь меня, Тобиас?
Тобиас кивал, кивал.
И в таком духе Филипп болтал постоянно.
На следующее утро они упаковали чемоданы. Филипп и Эва весело болтали. Тобиас спрятался в коридоре и подглядывал за ними. Они не замечали, что он там стоит. Филипп сказал, что она стала аппетитной, ухватил ее за бок и прижал к себе.
— Не надо, — сказала Эва.
Но он продолжал приставать к ней.
— Не делай этого.
Он не послушался.
— Кто-нибудь может увидеть нас.
— Никто нас не видит, — сказал он и ущипнул ее за зад.
— Перестань, я рассержусь.
Он продолжал ее тискать.
— Прекрати!
Филипп лег на кровать и уставился в потолок.
— Я хочу тебя.
— Не сейчас, дурашка.
— А когда же? — Он натянуто улыбнулся, прищурив глаза.
— Вечером.
— Ляжем в синей спальне?
— Ладно.
— Я люблю заниматься с тобой любовью в незнакомых местах.
— Ты извращенец.
Филипп повернулся на бок и заметил Тобиаса. Он как-то странно заморгал.
Тобиас быстро юркнул в свою комнату.
Вид у Филиппа был растерянный и огорченный.
— Не думай о нас! — крикнула Луси с балкона.
Вечером Луси спросила Тобиаса, не хочет ли он посмотреть кое-какие фотографии. Мол, это снимки, которые Филипп сделал, когда она была маленькой. Они уселись на кровать в ее комнате и стали смотреть фотографии. Ему не нравилось сидеть так близко от нее. А может, и нравилось. Он сам не знал и от этого чувствовал непонятное волнение. Она положила локоть к нему на колени. Кожа у нее такая теплая. Он подумал о суставах, костях и сухожилиях, которые трутся друг о друга словно камни под водой. Луси листала старый альбом. Фотографии Филиппа и Эвы она перелистывала быстро. А когда увидела себя в младенческом возрасте, то перестала листать. Лицо у нее было круглое, розовое, глаза маленькие, как чернильные кляксы. Луси бросила на Тобиаса загадочный взгляд. Он молча посмотрел на ее синее платье в белый цветочек, на руки, лицо и на фотографию в альбоме, лежащем у нее на коленях.
— Это ты? — спросил он.
Она улыбнулась и кивнула.
Он посмотрел на снимок, подождал немного и сказал:
— Какая хорошенькая.
Она улыбнулась еще ласковее.
Он нагнулся и стал пристально разглядывать фотографию. Почувствовал тепло ее руки. Ребенок лежал на покрывале и дрыгал ногами. На заднем плане он разглядел женщину в шубе.
— Кто это?
Луси рванула к себе альбом и прижала фотографию к глазам.