Сколько удивительных вещей таит море, и как мало знают о них люди! Неподалеку от Сицилии, рассказывал мальчику Мидаклит, лежит островок с огнедышащими горами. С кораблей кажется, что пламя там вырывается прямо из воды. И зовут этот островок жилищем бога ветра Эола. Однажды к острову Эола причалил корабль Одиссея, который много лет не мог попасть на свой родной остров Итака. Эол, сжалившись над Одиссеем, вручил ему мешок с буйными ветрами, чтобы они не мешали ему вернуться на родину. И вот наконец корабль Одиссея достиг Итаки, где двадцать лет ждала своего супруга верная Пенелопа. Но жадные до наживы спутники Одиссея развязали мешок Эола, рассчитывая поживиться золотом. Буйные ветры со свистом и ревом вырвались наружу, и корабль Одиссея снова пригнало к острову Эола, но на этот раз бог ветров не пожелал помочь Одиссею.
Слушая грека, Гискон вглядывался в блестящие, словно облитые маслом волны. Столетия погони за добычей и славой промелькнули, как тени в бронзовом зеркале, не оставив и следа.
Много тайн хранится на самом дне моря, где в хрустальном дворце живет длиннобородый бог Дагон, у которого вместо ног хвост дельфина. Бог Дагон – греки называют его Посейдоном – никогда не расстается со своим трезубцем. Когда он им потрясает, во все стороны расходятся волны, поднимается такая буря, что корабли швыряет, как ореховые скорлупки.
С удивлением следит Гискон, как разбросанные чуть ли не до самого горизонта корабли подчиняются воле Ганнона. Видно, нелегко вести такую большую флотилию. Военные корабли заплывают вперед, гаулы отстают. Ночью на реях зажигаются фонари. Это Ганнон переговаривается с кормчими всех судов. Днем фонари заменяются разноцветными флажками. Сколько языков надо знать моряку? Язык ветра и язык облаков, язык волн, язык фонарей и флажков. Гискону хочется быть таким, как суффет, и он невольно подражает ему во всем. Он уже научился ходить такой же переваливающейся походкой, как Ганнон, закрывать от солнца глаза ладонью. Боясь надоесть Ганнону и помешать ему, мальчик держится в стороне от суффета, но издали наблюдает за ним.
Вот сейчас Ганнон стоит на носу рядом с Малхом и любовно похлопывает рукой по борту, ласкает корабль, как живое существо:
– Какой красавец! А как слушается кормового весла!
Малх поворачивает к Ганнону свое загорелое лицо.
– Чудо, а не корабль! – восклицает он. – При попутном ветре до Гадира за пять дней дойдем.
– Ну, это ты уж чересчур хватил, Малх, – возражает Ганнон. – От Карфагена до Столбов не меньше семи дней пути.
Малх хотел было ответить, но вдруг склонился над бортом, вглядываясь в волны.
– Тунцы, тунцы! – закричал вдруг кормчий. Все на палубе ринулись к борту, чтобы рассмотреть удивительных рыб. Тунцы шли, как воины, по четыре в ряд, строго держа равнение. Воистину это было прекрасное зрелище!
Рыбы уже исчезли из виду, а Малх, окруженный колонистами, рассказывал, возбужденно размахивая руками, о ловле тунцов:
– Рыбаки всегда по двое выходят в море. Один гребет, а другой держит трезубец. К нему привязана веревка. Всадив трезубец в спину тунца, рыбаки преследуют его, пока рыба не утомится.
– Вот как просто! – удивляется один из колонистов.
– На словах все просто, укачай тебя волны. Попробуй попади в плывущую рыбину трезубцем – лодку перевернешь.
К колонистам подходит Мидаклит:
– У берегов Эллады тунцов ловят в тенета.
– Вот куда они заходят!
– Они заплывают еще дальше, – поясняет грек, – в холодные волны Понта Эвксинского[38]. Мне рассказывал один моряк, что ему приходилось видеть тунцов в устье Борисфена[39].
Крик на корме прервал этот интересный разговор. Оказалось, что один из землепашцев прыгнул в большой медный бак с морской водой, чтобы освежиться, и наткнулся там на что-то белое, скользкое и бесформенное. Под хохот матросов голый землепашец выпрыгнул на палубу. Вот тогда Гискон узнал, что скользкое морское животное называется медузой, что оно не может причинить человеку вреда.
Земля лотофагов
У берегов Ливии корабли бросили якоря. Пока набирали воду, колонисты сошли на берег. Бородатые мужчины радовались камешкам, похожим на те, какими усеяно взморье близ арфагена. Дети взапуски бегали по травянистому лугу. ак не радоваться тому, что под ногами земля, а не это зыбкое море! Мидаклит и Гискон присели на большой белый камень, омытый волнами. Положив руку на плечо мальчика, Мидаклит продолжал свой рассказ об отважном Одиссее. Ведь Одиссей побывал где-то здесь со своими спутниками.