Каждый из гостей, а их было не менее 20, подходил к титану со своей тарой, открывал краник и наливал себе столько, сколько душа хотела, а душа рыбака хотела много. Хозяйку Охотского моря подобострастно обслуживал её муж, интеллигентного вида кореец, который, как в сказке Пушкина, «был у неё на посылках». Вечером я узнал об этой женщине многое.
Обычно бригада ставных неводов на побережье работает в году не больше двух месяцев, и заработка им вполне хватает на все остальное время. И однажды Александра Степановна Хан, получив путевку в сочинский санаторий, отправилась туда отдохнуть. Её сопровождали два корейца, которые исполняли обязанности телохранителей, ибо такую ценность, как удачливый бригадир, на побережье берегли как зеницу ока.
И однажды, когда отдыхающие в санатории пришли на ужин, массовик вышел на середину зала и объявил, что сегодня у одной из отдыхающих санатория, Александры Степановны Хан день рождения, и она, сахалинская рыбачка, просит всех присутствующих не погнушаться и отметить это событие вместе с ней. Видите, у вас на столах по бутылке водки, по бутылке шампанского и закуска, которая, согласно меню, не предполагалась. Поэтому предлагаю поднять тост за здоровье и удачу рыбачки. И ещё она просила всем сообщить, если кому не хватит, пусть подходят к буфетной стойке, им нальют столько, сколько будет надобно.
Конечно, все отдыхающие встретили это громкими аплодисментами. Кому неохота выпить на халяву, да ещё без меры. Так, по рассказам телохранителей, которые поведали мне эту историю, этот день рождения.
На следующий день бухгалтерия санатория представила рыбачке счёт, от которого у многих бы закружилась голова или вообще они потеряли бы дар речи. Но Хан, не торгуясь, оплатила его.
В поезде Александра Степановна вдруг обнаружила, что именные золотые часы, подаренные ей народным комиссаром Микояном, пришли в негодность. Было очень обидно, потому что с этими часами была связана ещё одна история.
Дело в том, что когда Микоян приехал на Сахалин, и там собрался актив из лучших рыбаков острова, А.С. Хан, зная, что на неё заготовлено представление на звание Героя социалистического труда, вместо того, чтобы встать и поблагодарить советское правительство и лично Микояна, вдруг обратилась с гневной тирадой и в адрес наркомата пищевой промышленности и в адрес правительства. Говорила убедительно, горячо, но очень-очень обидно, не выбирая фраз.
Микоян то краснел, то бледнел, но когда совещание закончилось и они остались втроем — нарком, Хан и директор рыбозавода, где она работала, — Микоян встал, протянул ей золотые часы и сказал: — Это тебе в подарок от меня лично. Хорошая ты, Александра, рыбачка, но язык бы тебе надо укоротить. Очень ты вольно с ним обращаешься. Вот смотри, я взял ходатайство руководителей области на представление тебе звания Героя социалистического труда, но вижу, что ты до этого звания, до этой звёздной должности ещё не доросла.
И на глазах рыбачки порвал это представление. Но она горевала недолго, ибо прошло время и ей всё-таки вручили золотую звезду Героя. А именной подарок наркома — золотые часы постоянно напоминал ей о том совещании.
В Москве ей посоветовали обратиться за помощью в Монетный двор. И Александра Степановна, набравшись смелости, поехала туда, записалась на приём к директору. В большом просторном холле перед кабинетом руководителя Монетного двора сидело до двух десятков посетителей. Александра Степановна скромно присела в уголочек на свободный стул. В этот момент в помещение вошла почтальон с большой кипой газет и журналов и положила их на стол перед секретаршей. Секретарша от нечего делать стала перебирать газеты, потом начала просматривать журналы и вдруг на глаза ей попался журнал «Работница», с обложки которого смотрела рыбачка, и сверху был крупный заголовок — «Хан Охотского моря». Секретарша взглянула на обложку журнала, потом на Хан, которая сидела в углу, смиренно ожидая очереди, и ни слова, ни говоря, захватив журнал, вошла в кабинет руководителя Монетного двора. Через несколько минут она вышла, и, подойдя к Александре Степановне, спросила: — Вы товарищ Хан?
— Да, я Хан, — ничего еще не понимая, ответила сахалинская рыбачка.
— Иван Александрович просит пройти к нему в кабинет.