— Господин Мещерский, извините, если я задержался.
Мещерский отпил воды и показал пальцем на стул. Дементий сел.
— Ну?
— Всё очень хорошо, — улыбнулся Дементий.
Мещерский отвел взгляд от стены и со злобой посмотрел на Дементия.
— Нет, нет, нет! — исправился Дементий. — Я хотел сказать, что наоборот. Всё очень плохо!
Запыхавшийся и вспотевший во время прогулки Дементий жадно посмотрел на воду в руке у Мещерского. Второго стакана на столе не было.
— Люди очень недовольны. Помощи никакой. Они знают, что Глинский спускает налоги. Мушкеты, вино, барышни. Нанял на постоянную работу шлюху и мальца, который подает мушкеты. Вы представляете?
— Хм.
— А этот цирк с похищением? Хотел обдурить народ. Якобы он похитителя поймал. И вы, знаете, могло получиться. Благо в нужное время и в нужно месте, — Дементий ехидно улыбнулся. — оказался Мясник. Глинский едва живым ушёл, а план провалился. Ещё немного и народ его сам на вилы поднимет.
— Мгу.
— Хотя, личность, он, конечно, интересная. Неординарная. И по-своему честный. Честный в своем наплевательском отношении ко всем, кроме себя. Себе не врет, так сказать. Отсюда и идеи эти непредсказуемые. Охранником нанял бугая из пивнухи вместо наемников Оскала. Дурость же полная! Но работает, — Дементий почесал голову. — Короче, не так он и прост, как кажется на первый взгляд.
— Кхм-кхм!
— А с другой стороны, может просто везёт дураку! — поправился Дементий. — Но везение вечно продолжаться не может. Помимо озлобленных людей, есть ещё Мясник и Оскал. Они между собой договорятся. Проблем доставят ого-го!
— Помощь?
— От вашей помощи отказался, господин, — Дементий поклонился.
— Хорошо, — Мещерский поднялся и указательным пальцем подтолкнул стакан к Дементию.
Подыхающий от жажды старик прильнул к краю и жадно выпил остатки. Мещерский посмотрел на него свысока и ушёл.
… … …
В окнах магазина ремней потух красный отсвет заката. Дубильщик Фелактий зажёг свечи и тяпнул из-под прилавка стакан виски. Открылась дверь. В магазин вошел человек Мещерского — сосунок. Сосунками называли сборщиков налогов. Те приходили за налогами раз в месяц и никогда не опаздывали. Ещё бы. Если бы Фелактию так легко доставались деньги, он бы тоже не опаздывал.
— Добрый вечер!
— Добрый! — буркнул дубильщик.
— По какому тарифу?
Сосунок достал из кармана потрепанную бумажку с начертанной таблицей. Там семь строк. По ней определялся размер налога. Фелактий открыл ящик и достал деньги. Положил на прилавок и на глазах сосунка пересчитал.
— Восемьсот тридцать три золотых, — сказал он. — Выручка за месяц.
— Восемьсот тридцать три, — повторил сосунок и провёл пальцем по таблице. — Меньше тысячи. Значит, не процент, а минимальный сбор — сто двадцать золотых.
— Точно сто двадцать? — Фелактий включил дурака и заглянул в таблицу.
Туповатый сосунок развернул лист и показал пальцем.
— Ну, ладно, — Фелактий отсчитал деньги и передал сборщику.
— До следующего месяца.
— Пока, — ответил Фелактий и добавил, когда сосунок вышел. — Тупица.
Фелактий открыл второй ящик и достал перевязанную пачку в тысячу золотых. Поднес к носу и понюхал. Улыбнулся. Сунул обе пачки за пазуху, тяпнул ещё виски и пошёл на задний двор. Там пахло грибами и подступающим вечером. Фелактий выволок на улицу мешок с обрезками и оттащил на яму. Сел на лавочку, закурил.
Справа от него высились накрытые стога сена, слева — деревянное заграждение, за которым лежали пятнистые тушки коров. Между стогами и заграждением тянулась вытоптанная до грязи тропа, по которой Фелактий и собирался свалить в пивнуху, чтобы отпраздновать успешный рабочий месяц. Докурил. Втоптал уголек, пошёл.
В отпечатках подошв на разбитой тропинке собралась вода. В мелких черных колодцах отражался лунный свет. Фелактий пошлепал вперед, как вдруг впереди на тропинке показался силуэт. Он остановился между стогами и забором, где вдвоем нельзя было разминуться.