Глава 11
Признание
Рано утром на площади в кварталах Глинского собралось вагон и маленькая тележка народу. Люди кричали соседям, а шпана носилась и стучала в окна, зазывая всех узнать, что же случилось вчера ночью.
Я терпеливо ждал. Стоял на возвышенности, где обычно выступали музыканты или шарлатаны, которые втирали про божественную кару, если им нищета не отдаст последние трусы.
Ходил взад и вперед, наслаждаясь прикованными взглядами. Кайф че. С бутылкой в одной руке, с мечом в другой. А меч не простой. Лезвие черное, в подтеках, кровь Бройлера была жгуче-коричневой и вязкой. Оттого мой меч казался охренительно опасным. Я и сам порой пугался, когда на него смотрел. Хватило же мне мозгов на эту тварь прыгнуть! А ещё на рубахе через всё тело — кровавая полоса. Умыться кровушкой, и точно Гибсон из Храброго сердца или гладиатор. Ну короче, крутой я. Очень и очень крутой. Жаль у местных неандертальцев нету мобильников и соц сетей. Запостил бы себя красавчика куда-нибуть.
Архип сидел на стуле. С распухшей от падения харей. Чистил дуло ружья. Биба и Боба прийти не смогли, за ними Баратынский приглядывал в башне. Кривоносый курил и с болезненным шипением поправлял перебитые брёвнами ноги. Дубильщик Фелактий квасит из горла вискарь на ступеньках у моих ног. Бледный, напуганный доусрачки, еле живой. Хотя, чего ему жаловаться? Потрогали немного, за плечики помяли, ничего плохого не сделали.
Когда свободное место на площади почти закончилось, а приток людей снизился, я решил начинать. Хотел сам всё рассказать, но в последний момент увидел косые недоверчивые взгляды и подумал, что могут и не поверить. Ну и хер с вами! Дубильщику-то поверят! Он там был.
— Рассказывай! — сказал я и подтолкнул его ногой в спину.
— А?! — он уставился на меня испуганными глазами и потянулся к бутылке.
— Рассказывай, говорю! Ты ж всё видел и живой остался!
— Ну я это…, — Фелактий поник еще больше. Начал бормотать, заикаться. Видать, погрузился в воспоминания и снова накрыло. Проглотил слюну и показал на бутылку. — Можно?
— Давай!
Выдул почти треть одним махом и вытер рот:
— Короче, я вышел… тропинка… а там, во блин! — сказал Фелактий народу и расставил руки над головой.
— Чего?! — взревела бабка из первого ряда, которой вместо обещанного американского детектива впаривали индийскую шнягу. — Чего он говорит, там?!
— Вышел, значит, дубильщик из магазина, — взялся я переводить. — Выкинул обрезки на яму, закурил.
Народ стал меньше болтать и больше слушать. Я снизил голос и сделал его чуть загадочным:
— Луна. Ночь. Деревья шелестят. Стога сена, как надгробия чёрные стоят, — перешел на шёпот. — В лужах болотных отражается месяц, и едва уловимый вой ветра несётся по загону. Не по себе стало Фелактию. Поднялся он и хотел было домой пойти. Смотрит. А на тропинке…
— Что?!
— Чего там?!
Дубильщик побледнел и уставился на меня, будто, дубина, и сам не знал, кого он там увидел.
— ТВАРЬ МНОГОГОЛОВАЯ! — крикнул я.
Первые ряды отшатнулись, а по остальным пробежал испуганный возглас.
— Худая, сутулая, вместо рук — куриные лапы! — крикнул я и растопырил пальцы. — А голова… Не одна, а много! На шее и плечах, вместо одной головы, херова туча, будто бородавки повылезали!
Толпа заткнулась. Стихла площадь. Спустя время до меня донёсся шёпот:
— Харв… харв…
— Точно, харв…
— Рассказывай дальше! — я пнул дубильщика в спину.
— Дальше…, — он почесал голову. — Ну это… тут…, — изобразил рукой пистолет. — Ба-бах! А он — хрррр! Потом его…, — Фелактий махнул рукой, проливая спиртное. — И тот… полмагазина…, — скрестил руки и опустил голову. — Всё, бл*ть…
Народ уставился на меня: «Переводи!».
— Короче, мы выследили эту тварь. Напали. Начали стрелять, а ей пофигу. Кровь брызжет, а она не падает. Мало того, она ещё и телепатией обладает. В воздухе руками машет, а мы в разные стороны разлетаемся, будто листья на ветру. Бам! Биба отлетел в магазин и стену проломил. Второй бам! Бобу об землю шандарахнуло! Третий бам! Кривоносый лежит под завалом огромных бревен!
— Меня…, — дубильщик обхватил себя за шею. — Хш-ш-ш! Крыша, хр-р-р!
— Он его в телекинетический захват взял и к себе подтянул. Архип тварюге прямо в морду пальнул и бросился в рукопашную душить, а тварь его вместе с крышей в магазин провалила.
— И тут, думаю, всё…, — Фелактий глотнул из бутылки. — Он меня, шах! — отставил бутылку в сторону и сжал кулак. — И почти вжум! — Хлопнул раскрытой ладонью по кулаку.
Люди вопросительно уставились на меня.